Джеффри поднялся, почесывая грудь. Нельзя же валяться в кровати весь день. Нужно довести до конца список осужденных сексуальных преступников. Нужно допросить Райана Гордона и тех, кто был в библиотеке с Джулией Мэтьюс в день похищения. Нужно повидать Сару, убедиться, что с ней все в порядке.
Он потянулся, достав до верхнего косяка двери в ванную. Остановился перед унитазом, – на раковине лежала стопка бумаг. Серебристая скрепка вверху соединяла не менее двухсот листов. Они уже пожелтели, местами уголки были загнуты, словно их не раз перечитывали. Джеффри догадался, что перед ним запись судебного слушания.
Он огляделся, словно в поиске феи, которая это оставила. Единственным гостем в доме была Сара, и он не мог понять, зачем ей подбрасывать ему такое. Прочитав заголовок, он заметил дату двенадцатилетней давности. Дело «Штат Джорджия против Джека Аллена Райта».
Сбоку торчала закладка. Он открыл стопку и замер: в списке наверху страницы стояло имя Сары. Еще там значилась Рут Джонс, вероятно, прокурор округа.
Джеффри сел на унитаз и начал читать допрос Сары Линтон прокурором Рут Джонс.
Прокурор: Доктор Линтон, вы можете описать своими словами, что произошло двадцать третьего апреля прошлого года?
Линтон: Я работала в больнице Грейди, где проходила педиатрическую ординатуру. Выдался трудный день, и я решила между сменами прокатиться на машине.
Прокурор: Вы заметили что-нибудь странное?
Линтон: Спустившись к машине, я увидела, что на дверце со стороны пассажира выцарапано слово «шлюха». Я решила, что это дело рук вандалов, и залепила его липкой лентой, которую храню в багажнике.
Прокурор: А что вы делали потом?
Линтон: Вернулась в больницу на следующую смену.
Прокурор: Хотите воды?
Линтон: Нет, спасибо. Я мыла в раковине руки в туалете, когда вошел Джек Райт.
Прокурор: Обвиняемый?
Линтон: Да. На нем был серый комбинезон, а в руке швабра. Я знала, что он работает уборщиком. Он извинился, что не постучал, сказал, что зайдет позже, и удалился.
Прокурор: И что было дальше?
Линтон: Я зашла в кабинку туалета. Обвиняемый, Джек Райт, спрыгнул с потолка. Там был откидной потолок. Он приковал меня наручниками к перекладине, затем заклеил рот липкой лентой.
Прокурор: Вы уверены, что это был обвиняемый?
Линтон: Да. На нем была красная лыжная маска, но я узнала глаза. У него весьма специфические голубые глаза. Мне всегда казалось, что со своими длинными белокурыми волосами, бородой и голубыми глазами он напоминает Иисуса. Я уверена, что на меня напал Джек Райт.
Прокурор: Есть ли иные причины полагать, что вас изнасиловал именно обвиняемый?
Линтон: Я видела на руке татуировку с изображением Иисуса на кресте, над ним слово «Иисус», а под ним – «Спаситель». Я раньше видела ее у Джека Райта, уборщика в больнице. Мы сталкивались с ним в коридоре, но ни разу не разговаривали.
Прокурор: Что было дальше, доктор Линтон?
Линтон: Джек Райт стащил меня с унитаза. Мои лодыжки стягивали трусы. Они были на полу. Трусы. Вокруг лодыжек.
Прокурор: Не волнуйтесь, доктор Линтон.
Линтон: Он толкнул меня вперед, заставил расставить руки, вот так, и задержал в таком положении, захватив за талию. Он приставил к моему лицу длинный нож, около пятнадцати сантиметров. Надрезал губу – чтобы молчала, наверное.
Прокурор: Что затем делал обвиняемый?
Линтон: Затем он вставил в меня пенис и изнасиловал.
Прокурор: Доктор Линтон, скажите, он говорил что-нибудь во время полового акта?
Линтон: Он постоянно называл меня шлюхой.
Прокурор: Что происходило дальше?
Линтон: Он несколько раз пытался довести себя до эякуляции, но безуспешно. Он достал пенис и вскоре кончил.
Прокурор: Повторите, пожалуйста.
Линтон: Он кончил мне на лицо и грудь.
Прокурор: Расскажите нам, что последовало за этим?
Линтон: Он снова выругался и ударил ножом. Слева, вот сюда.
Прокурор: А потом?
Линтон: Я почувствовала во рту странный привкус. Чуть не задохнулась. Это был уксус.
Прокурор: Он влил вам в рот уксус?
Линтон: Да, у него был маленький пузырек, как от пробника для духов. Он вылил содержимое мне в рот и сказал: «Свершилось».
Прокурор: Эта фраза имеет для вас особый смысл, доктор Линтон?
Линтон: Она из Евангелия от Иоанна. «Свершилось». Согласно Иоанну, это последнее слово, которое произнес Иисус, умирая на кресте. Он попросил пить, и ему дали уксус. Он вкусил уксуса, а затем, как написано в книге, предал дух. Он умер.
Прокурор: Речь идет о распятии?
Линтон: Да.
Прокурор: Иисус сказал: «Свершилось».
Линтон: Да.
Прокурор: Его руки были распростерты вот так?
Линтон: Да.
Прокурор: В ребра вонзили копье?
Линтон: Да.
Прокурор: Обвиняемый говорил что-либо еще?
Линтон: Нет. Джек Райт после этого вышел.
Прокурор: Доктор Линтон, вы можете сказать, как долго просидели в туалете?
Линтон: Нет.
Прокурор: Он оставил вас в наручниках?
Линтон: Да. Я стояла в наручниках на коленях и смотрела в пол. Я не могла выпрямиться и сесть нормально.
Прокурор: И что было потом?
Линтон: Вошла медсестра. Она увидела кровь на полу и закричала. Через несколько секунд появился доктор Ланж, мой руководитель. Я потеряла много крови. Они пытались помочь мне, но мешали наручники. Джек Райт испортил замок, чтобы их не смогли снять, вставил туда что-то, наверное, зубочистку. Пришлось вызвать слесаря. В это время я потеряла сознание. В таком положении тела кровь ручьем лила из колотой раны. Я потеряла очень много крови из-за колотой раны.
Прокурор: Доктор Линтон, не волнуйтесь. Вам нужен перерыв?
Линтон: Нет, я продолжу.
Прокурор: Расскажите, какие последствия возымел акт насилия?
Линтон: Я забеременела. Это была внематочная беременность, что означает, что плод развивался в фаллопиевой трубе. От разрыва открылось внутреннее кровотечение.
Прокурор: И чем это закончилось для вас?
Линтон: Была произведена частичная гистерэктомия, в процессе которой мне удалили репродуктивные органы. Теперь я не могу иметь детей.
Прокурор: Доктор Линтон?
Линтон: Мне нужен перерыв.
Джеффри сидел на унитазе, уставившись в страницы. Он перечитал их, затем еще раз, и эхо туалетной комнаты вторило всхлипам по Саре, которую он так и не узнал.
19
Лена медленно подняла голову, пытаясь понять, где находится. Перед глазами была лишь темнота. Она поднесла к лицу руку и не смогла разглядеть ни пальцев, ни ладони. Последнее, что она помнила, был разговор на кухне с Хэнком. Затем – полный провал. Словно моргнула на секунду и очутилась в другом месте. Где бы это место ни было.
Лена застонала, повернулась на бок, чтобы сесть. Вдруг она четко осознала, что обнажена. Кожа касалась грубого пола, каких-то зерен на гладко отструганных досках. Сердце заколотилось, неясно отчего. Лена протянула руку, наткнулась на доску, теперь на вертикальную, – стена.
Опираясь о стену, она с трудом встала. Где-то в подсознании раздавались звуки, незнакомые звуки. Реальность распалась на бессвязные куски. Она физически ощущала, что не принадлежит этому миру. Голова уткнулась в стену, деревянная поверхность давила на лоб. Звуки отрывисто раскатывались по периметру: стук, тишина, стук, тишина… как молоток по железу. Словно кузнец подковывает коня. Кап, кап, кап.
Где она слышала это раньше?
Сердце Лены чуть не остановилось, когда она вспомнила. В темноте она увидела губы Джулии Мэтьюс, которые шевелились в такт звуку.
Кап, кап, кап.
Где-то капала вода.
20
Джеффри стоял за стеклом одностороннего наблюдения и смотрел в комнату для допроса. За столом сидел Райан Гордон, скрестив на впалой груди тощие руки. Рядом с ним – Бадди Конфорд, вытянув перед собой руки. Бадди был по натуре борец. В семнадцать лет он по колено потерял правую ногу в автомобильной аварии. В двадцать шесть рак лишил его левого глаза. В тридцать девять недовольный клиент решил отплатить ему двумя пулями. Ему удалили почку и вылечили от коллапса легкого, а через две недели он уже сидел в зале суда.