Панчо?
205
Но объездчик властно махнул рукой, как бы отметая
всякие возражения.
— Пусть Маноло доставит себе удовольствие. Авелино
правит хорошо, оба они молодые, им будет весело.
Он не дал ей больше рта раскрыть, и все было решено.
На следующий день Авелино и Мануэль отвезли Кло¬
тильду и Сеферино на станцию и, посадив их на поезд,
вернулись в центр города за бензином и маслом. Пока гру¬
зовик заправлялся горючим, Мануэль стоял перед книж¬
ной лавкой и блестящими глазами рассматривал разложен¬
ные на витрине томики. У него оставалось немного денег,
и. не устояв перед соблазном, он купил несколько книг.
Как только с заправкой было покончено, они тронулись и,
выехав на дорогу, стали удаляться от города. Молодые лю¬
ди прониклись симпатией друг к другу и непринужденно
беседовали, как старые друзья. Машина шла спокойно и
ровно. Для шофера это была обычная поездка, каких он
совершил немало, но Мануэлю она казалась чем-то необык¬
новенным. Он зачарованно смотрел, как автомобиль, с та¬
кой легкостью управляемый Авелино, пожирает лигу за
лигой. Водитель очень скоро обнаружил, что его спутник,
как и он, интересуется техникой, и тут же с явным удо¬
вольствием начал подробно рассказывать о главных частях
мотора и объяснять основы вождения.
Как человек, уже понаторевший в этом деле, он считал,
что управлять машиной легко и просто, и, показав Мануэ¬
лю, как действует акселератор и рычаг скоростей, передал
ему руль. Поменявшись местами с Авелино, Мануэль
осторожно, как все новички, повел грузовик. Он до боли
в пальцах сжимал баранку, и от нервного напряжения его
нога на акселераторе мелко дрожала. Широко раскрытыми
глазами он неотрывно смотрел на дорогу и старательно
объезжал все колдобины. Иногда ему хотелось повернуть
голову и поговорить с Авелино, но он никак не мог ре¬
шиться на это, хотя машина шла нормально, повинуясь
рулю. Неведомое доселе чувство овладевало им, по мере
того как грузовик продвигался вперед.
— Как видите, приятель, править — дело нехитрое,—
заметил Авелино.— Конечно, надо еще малость разбирать¬
ся в моторе, на случай если что-нибудь сломается, но
в Вильялобосе есть мастерская Эрнандеса. Это—хороший
206
механик и мой большой друг. Возможно, ему нужен уче¬
ник, и, если хотите, я за вас похлопочу.
Поборов волнение и позабыв о дороге, Мануэль обер¬
нулся.
— Ия буду учеником в мастерской?
— Да ведь это только на первое время, пока вы не ос¬
воите моторов. Я тоже, когда ушел с фермы, для начала
поступил к нему, а через три месяца стал шофером. Эта
работа мне по душе. По крайней мере ты ни от кого не
зависишь и не сидишь на одном месте.
Они въехали в небольшое селение и остановились, что¬
бы залить воду в радиатор и перекусить. До Вильялобоса
было уже недалеко. Шофер сел за руль, а Мануэль на свое
место, и они двинулись дальше. Маноло задумчиво молчал.
Путешествие близилось к концу.
К ночи он доберется до фермы, а с завтрашнего утра
снова заживет, как раньше. Впрочем, может быть, и не как
раньше. Обычное течение его жизни прервала эта поездка,
и ему будет трудно ее забыть. Теперь ему казалось, что
время, которое он провел вне фермы, пролетело как один
миг. Приходит конец его свободе.
Еще до наступления темноты они прибыли в Вильяло¬
бос. Авелино не дожидаясь напоминаний, заехал к Эрнан¬
десу. Радушный прием, который им был оказан, не остав¬
лял сомнения в том, что механик и шофер — действительно
добрые друзья.
Хотя Мануэль ни о чем не просил и ничего не обещал,
Эрнандес предложил ему место ученика. Потом Авелино
отвез Маноло на ферму и, только высадив его у самого
частокола, поехал дальше, в Буэнос-Айрес.
Мануэль со связкой книг в руке медленно направился
к дому. Возвращение не радовало его, им овладели скука
и равнодушие. Очертания строений расплывались в сумер¬
ках. В поле никого не было. Из трубы подымался дымок —
видно, готовили ужин. Собака с лаем выбежала навстречу
Мануэлю. Пабло показался в дверях сарая и помахал ему
рукой. Вслед за ним появилась Хулия, которая тут же
скрылась — очевидно, пошла сообщить матери о его приез¬
де. Все это нисколько не обрадовало и не взволновало Ма¬
нуэля. Он пересек двор и уже хотел было войти в кухню,
но передумал, решив сначала отнести к себе в комнату
привезенные книги. Он не видел отца, который, стоя воз¬
ле колодца, наблюдал за ним и, заметив в руке сына книги.
207
раздраженно поморщился. Маноло был всецело поглощен
мыслями о поездке; у него было такое чувство, будто
он, как птица, вырвался из клетки, а теперь его снова са¬
жают туда.
Сеферино не стал жить на ферме. Он без труда нашел
себе жилье в одном ранчо поблизости от селения. Острый
приступ ревматизма прошел, и он мог навещать старых дру¬
зей. Денег у него не было, а ему нужна была лошадь, что¬
бы ездить куда вздумается, как он привык. Но оказалось,
что не только он был на мели. Поэтому ему пришлось до¬
вольствоваться брошенной хозяином жалкой клячей, кото¬
рую он нашел на каком-то выгоне. Сеферино с редким тер¬
пением ухаживал за ней, смазывал потертости, подстригал
гриву, и вид у нее стал несколько лучше, хотя резвости не
прибавилось. Но как-никак это была лошадь, и он разъ¬
езжал на ней, когда чувствовал себя сносно. Покорившись
судьбе, он даже считал, что эта старая кляча как раз под
стать его костюму. Он уже не носил, как в былые времена,
ни сапог, ни сомбреро с заломленными полями, ни пояса,
блиставшего серебром, ни звенящих шпор. На нем был те¬
перь берет, а вместо сапог альпаргаты, и он пятками подго¬
нял лошадь, когда его отпускали ревматические боли.
И все-таки он предпочитал ездить верхом даже на такой
кляче, но не ходить пешком.
Клотильда вернулась работать на ферму. Однако и те¬
перь она не знала покоя. Она была рада, что Сеферино при
ней, но радость эта не была безмятежной. Клотильда стра¬
дала, когда Сеферино мучил ревматизм и он не мог дви¬
гаться, но, когда ему становилось легче и он ездил с ран¬
чо на ранчо, возобновляя старые знакомства, она тоже не
находила себе места. Как это ни странно, теперь, в старо¬
сти, ее терзала ревность — ревность к прошлому. В былые
времена до нее доходили слухи о любовных похождениях
Сеферино, а память у нее была по-прежнему ясной, и,
когда объездчик в конце недели приезжал на ферму сме¬
нить белье или дать ей починить одежду, она подвергала
его строгому допросу:
— Где ты шатался?
Сеферино, ни о чем не подозревая, откровенно призна¬
вался:
— Где я только не был! В понедельник ездил к Бар-
рейро, в четверг — к Кардосо. Вчера сидел дома — кости
ломило, а сегодня вот приехал сюда.
208
— Говоришь, ездил к Кардосо? А не врешь? —вспы¬
хивала она.— Может, это он к тебе приезжал? Может, его
послала эта сука, его жена?
— Да нет же, я сам их навестил,— отвечал он, удив¬
ленный ее тоном.
— Думаешь, я не знаю, что раньше Кардосо не гну¬
шался быть сводником для собственной жены и, привозя
тебя на свое ранчо, оставлял с ней наедине?
Сеферино от души смеялся над давно забытым приклю¬
чением, о котором она напомнила ему, и над ее запоздалой
ревностью.
— Какая муха тебя укусила?.. Нашла о чем говорить,
ведь ты уже старуха, а я совсем развалина! Теперь для