лестного?
212
— Птицы!.. Поле!.. Все вокруг!.. — ответила Лаура,
сияя от восторга.
Глядя широко открытыми главами на улетевшую
стаю, она не заметила презрительной гримасы Маноло,
который, едва удержавшись от грубости, с силой тряхнул
вожжами.
Приезд Эмилио и Лауры нарушил монотонное течение
жизни на ферме. Встреча Хулии с Лаурой упрочила их
взаимную симпатию, возникшую при переписке. Панчо
встретил Эмилио сдержанно, словно все еще не расстался
с давним предубеждением против него. Элена была искрен¬
не рада зятю. Они с улыбкой смотрели друг на друга,
убеждаясь, что для них обоих годы не прошли бесследно,
и с грустью говорили о былом, вспоминая близких, кото¬
рых уже не было в живых.
Их беседу прервала Клотильда, позвав всех завтра¬
кать. Панчо всегда требовал, чтобы за стол садились в
определенное время, и приезд родственников не был осно¬
ванием для того, чтобы изменить заведенный порядок
или отложить работу. Маноло, уже переодевшийся в та¬
кую же, как у Пабло, рабочую одежду, ел, слушал осталь¬
ных, но в разговор не вступал. Он лишь обменялся не¬
сколькими словами с Клотильдой, которая, поставив
блюдо на стол, села возле него и тихо спросила о Сефе-
рино. Панчо тоже был не особенно разговорчив. Кто не¬
принужденно болтал, так это Хулия и Лаура, собирав¬
шиеся погулять во время сьесты. Когда с завтраком было
покончено, Элена посоветовала Эмилио поспать, чтобы от¬
дохнуть с дороги, и он согласился прилечь на раскладной
кровати, которую заметил под навесом. Маноло и Пабло
вышли и направились к сараю. Девушки помогли Кло¬
тильде убрать со стола и оставили Эмилио и Панчо од¬
них. Эмилио приехал не ради развлечения. У него была
на то важная причина, и он ждал удобного момента,
чтобы заговорить о деле, потому что не желал ставить
себя в положение непрошеного советчика, явившегося
накликать беду. Он, правда, мало знал Панчо, но письма
Элены были достаточно красноречивы, чтобы заставить
его действовать с максимальной осторожностью.
— Я знаю, что здесь было раньше, — сказал он, — и
понимаю, что тебе пришлось немало поработать, чтобы пре¬
вратить эту пустошь в плодородное поле.
213
Панчо бросил взгляд на зеленя, расстилавшиеся за
окном, и наставительно проговорил:
— Чтобы добиться того, что ты здесь видишь, надо
гнуть горб изо дня в день, печет ли солнце или стужа на
дворе, льет ли дождь или ветер пробирает до костей...
Это не то что царапать перышком по бумаге.
От Эмилио не укрылись ни откровенная гордость,
с которой это было сказано, ни едва уловимая насмешка,
проскользнувшая в последних словах фермера. Он сни¬
сходительно улыбнулся и ответил:
— Всякая работа — работа и требует физических или
умственных сил. Одна работа приносит больше удовле¬
творения, другая — меньше. Но как я не мог бы делать
то, что делаешь ты, так и ты не мог бы делать то, что
делаю я.
— Я не рожден быть писарем! — хмуро отрезал Пан¬
чо, и Эмилио понял, что задел его своим замечанием.
— А я фермером, — мягко ответил он и, сообразив, что
упустил удобный случай сообщить Панчо, с чем он при¬
ехал, решил прекратить разговор, чтобы не обострять
отношений.
— Последую-ка я совету Элены — пойду вздрем¬
нуть, — сказал он. — У нас еще будет время потолковать.
— Потолковать? — переспросил Панчо, настороженно,
почти подозрительно посмотрев на него. — Что ж... можно
и потолковать. Времени хватит.
Эмилио лег на раскладную кровать, стоявшую под
навесом, оттуда ему видны были всходы. Он был доста¬
точно сведущ, чтобы понять, сколько упорного труда надо
было затратить, чтобы добиться процветания фермы. Но
не только об этом думал Эмилио, он вспоминал свою
юность, Эстер, дона Томаса, донью Энкарнасьон. Мало-
помалу глаза у него стали слипаться, и наконец он заснул
таким глубоким сном, что не услышал, как к нему подо¬
шли Элена, Хулия и Лаура. Убедившись, что отец спит,
Лаура попросила Элену:
— Тетя, когда он проснется, скажите ему, что мы с
Хулией пошли на речку. Не давайте ему долго спать,
разбудите его через час, а если он не проснется, шепните
ему на ухо, что пора вставать. Увидите, как он вскочит и
спросит свой портфель.
Элена засмеялась и сказала, чтобы она не беспокои¬
лась, и девушки, взявшись под руки, ушли. Проходя мимо
214
сарая, они окликнули Маноло и Пабло, которые что-то
клепали. Маноло едва поднял голову, но Пабло выглянул
из сарая и помахал им рукой.
Река тоже привела в восторг Лауру, и, не устояв пе¬
ред соблазном, она мигом разулась и зашлепала по воде
босыми ногами, призывая Хулию последовать ее примеру.
Птицы, гнездившиеся на прибрежных деревьях и в жнивье,
вспорхнули, вспугнутые шумом, который подняли девуш¬
ки, и, покружив над ними, улетели. Девушки засмеялись
и побежали по илистой отмели, а устав, сели на берегу
под ивой. Скоро Лаура заметила на чистом небе плотное
белое облако, и у нее заблестели глаза от восхищения.
— Какое красивое облако!
Но, вспомнив ироническое замечание, которое ей уже
пришлось выслушать от Маноло, когда они ехали в та¬
рантасе, Лаура умерила свой пыл.
— Не понимаю, как твой брат может оставаться рав¬
нодушным к такой красоте. Неужели вам не нравится то,
что вы видете вокруг?
Хулия улыбнулась, но в ее улыбке сквозила легкая
грусть.
— Мне нравится. Да и Маноло тоже. Но мы оба
здесь родились и выросли и всегда только это и видели,
а больше нигде не бывали и ничего не знаем.
— Как, ты не была в Буэнос-Айресе?— спросила Лау¬
ра и с удивлением посмотрела на Хулию, которая отри¬
цательно покачала головой, но тут же лукаво сказала: —
Когда вы с Пабло поженитесь, то сможете приехать к нам,
и я покажу тебе город.
В том, что Пабло женится на ней, Хулия не сомнева¬
лась, но она не была уверена, что они поедут в столицу.
— Пабло это было бы не по нраву, а, когда мы по¬
женимся, я не стану его принуждать ни к чему такому,
что ему неприятно.
Это не обескуражило Лауру, и она предложила другой
план:
— Раз так, ты могла бы теперь же, пока ты еще не
замужем, поехать с нами и погостить у нас.
Это предложение показалось Хулии соблазнительным,
но она усомнилась:
— Кто знает, позволит ли папа.
— Если ты хочешь поехать, я обещаю тебе вырвать
у него согласие, — заявила Лаура, и глаза ее заискрились
215
лукавством. — Предоставь это мне, и увидишь, что все
будет в порядке. — И она засмеялась так радостно, что
ее веселье передалось Хулии.
Тем временем Эмилио продолжал спать под навесом,
несмотря на мух, которые его осаждали. Элена подошла
к нему с чашкой мате.
— Эмилио! — позвала она.
Он, не просыпаясь, повернулся на другой бок.
— Эмилио! Эмилио!
Тут он вздрогнул и проснулся.
— Что?.. Пора вставать?.. Дай мне портфель!
Элена не удержалась от смеха. Эмилио, придя в себя,
улыбнулся и пояснил:
— Я думал, меня зовет Лаура. Привык, понимаешь
ли... Когда двадцать лет изо дня в день в один и тот
же час ходишь на службу, становишься каким-то
автоматом.
Он взял у нее из рук чашку и принялся пить мате, с
грустью поглядывая на поле.
— Теперь, когда я состарился, — заговорил он, как
бы размышляя вслух, — я сомневаюсь в том, что посту¬