Все кошки не сводили с него осуждающего взгляда. Он не стал доедать картошку и поплелся в ванную, где, к вящей своей досаде, обнаружил, что сиденье унитаза постоянно падает. Очередная шуточка Глэдис, вроде калитки. Весьма вероятно, с горечью признал он, подпирая сиденье ершиком, что вся эта его нервозность — просто чей-то отвлекающий маневр. Откровенно говоря, Аманды он боялся до дрожи. Особенно его пугала в ней ипостась Матери — хотя, казалось бы, с какой стати, ведь свою мать он не помнил.
Когда он вошел в кухню, Аманда, поставив локти на стол и зажав в руке кипу распечаток Марка, напористо втолковывала что-то Морин. Тусклая лампочка под потолком в кухне Глэдис почему-то освещала Аманду, как белый луч театрального софита. От нее волосы Аманды окрасились в иссиня-черный, а приятное лицо с правильными чертами — в чисто-белый. Глаза на нем горели неотразимым огнем.
— Итак, вот что мы имеем, — говорила она, и по голосу было слышно, что доводы ее так же ясны и неотразимы, как и взгляд. — Другая вселенная, одна из множества соседних с нами, и в ней мир, вероятно, очень похожий на наш, где, похоже, нашли способ манипулировать нашим миром к собственной выгоде. Видимо, метод у них таков: организовать какой-то кризис, например, мировую войну или эпидемию, думаю, хороший пример — СПИД, а потом изучать, что мы по этому поводу предпримем. Если мы решаем проблему, все наши открытия переносятся в их мир.
А Морин в свете лампочки Глэдис была, наоборот, всевозможных оттенков рыжего и коричневого — медные волосы, медовые веснушки, желтые глаза, — и коричневый спортивный костюм облегал ее узкое тело, никогда не знавшее покоя. Пока Аманда говорила, она развязалась из позы лотоса, развернула свой стул, села на него верхом и положила веснушчатые локти на шаткую спинку.
— Не забудь об их маленькой хитрости — не давать нам расслабиться, пока они ставят свои эксперименты, — сказала она. — Это меня особенно выводит!
— Я как раз хотела об этом упомянуть, — отвечала Аманда. — Нет никаких сомнений, что эта пиратская вселенная что-то знает об организации Круга. Либо они что-то выяснили во время Второй мировой, либо мы сами себя выдали, когда не пускали сюда Гитлера. А после этого на нас с завидной регулярностью обрушивали катастрофы вроде Чернобыля, чтобы проверить, не утратили ли мы форму, а когда оказывалось, что не утратили…
— Не всегда, — заметила Морин и подтянула колени к подбородку. — Мы тогда чуть не пропали.
— Но все же справились с ситуацией, — продолжала Аманда, — и я не сомневаюсь, что это создало им условия для последнего эксперимента. Теперь они подсунули нам глобальное потепление, а значит, обладают какими-то сверхспособностями, и нам еще предстоит понять, какими именно, — и когда страна наполовину уйдет под воду и Круг здесь, в Британии, будет спасать положение, они придут на готовенькое. Так у них будет возможность изучить, как Круг предотвращает наводнения, и одновременно истощить наши ресурсы, чтобы мы не могли помешать их методам шпионажа. Насколько я могу судить, в результате они хотят заполучить и научные, и магические открытия. — Она повернула голову и посмотрела через плечо на стоявшего на пороге Марка. — Надеюсь, ты согласен с моими выводами?
Она произнесла это с дружеской волевой улыбкой, приглашая к участию в беседе, поскольку, конечно, с самого начала знала, что он маячит в дверях. Такие дружеские жесты с ее стороны лишали Марка присутствия духа. Наверное, потому, что Аманда была одновременно профессором богословия и феминисткой, и от этого у него неизменно пробуждался комплекс неполноценности.
— Разумеется, — сказал Марк. — Я бы не смог сформулировать точнее.
На это Морин повернулась к нему и тоже улыбнулась, едва заметно, глядя на него из-под ресниц, переполненная тайными знаниями о том, как они в Сомерсете побывали в одной постели.
— Мы тут заглянули в ту вселенную, пока ты спал. — Голос ее тоже был переполнен тайными знаниями. Ее, похоже, ничуть не побеспокоило, что сверкающие глаза Аманды встретились поверх ее головы с проницательными глазами Глэдис: они обе прекрасно понимали, что это за тайные знания.
Марка это смутило.
— Я был с вами, — лаконично ответил он, подошел и сел к столу. — Судя по всему, ее границы прекрасно укреплены.
— И не говори! — ответила Морин. — Баррикады толщиной в милю, напичканные ловушками, и нигде ни лазейки. Я это видела как клеточную мембрану с гормонами-триггерами, не пропускающими микроорганизмы.
— А у меня было больше похоже на вал вокруг доисторического городища, — заметила Аманда, — с острыми кольями и ловчими ямами повсюду. А под стену проложен водовод, чтобы внутрь стекало все, что они от нас узнают.