Новости вызвали очередной виток воркования Марии Сергеевны и неадекватный восторг Сони, которая явно была готова осуществить самый тщательный уход за больным.
— Мам, я прекрасно справлюсь сам, поэтому еду к себе. — Пётр отбивался от матери, которая испуганно смотрела, как он встал с каталки. — Я могу ходить, могу видеть, так что прекрати волноваться. Поезжай домой, хорошо?
А Соня уже подлетела к Петровскому и пыталась поддержать его, но он вырвал руку и самостоятельно пошёл к выходу, одновременно тыча пальцем в телефон. Глупое сердце рвануло за Петром, а следом и ноги. В дверях я поравнялись с ним.
— Ты куда? — насупился мужчина.
— К тебе домой. — открываю дверь и жду, когда Пётр переползет через порог. — Ты же хотел объяснений? Вот и я хочу! Дома и поговорим спокойно.
Сама мне знаю, что творю, но пути назад нет, мне порядком надоело жить в неизвестности. То флиртует, целует, соблазняет, то бегает, как от чумы. А потом драку устраивает, явно из-за ревности.
И что мне, неискушенной неопытной девушке, делать прикажите? Правильно — нужно поговорить с этим драчуном и все выяснить. Для того язык людям и дан, чтобы не страдать в неизвестности.
А то Пётр, похоже, опять хотел в туман свалить. Ну уж нет! У меня нет сил больше чтобы страдать по этому идиоту, мне нужно уже выяснить — мой это идиот или мне показалось?
Такси стоит у входа в приемное отделение и я бодро усаживаюсь в него следом за Петровским. Меня слегка потряхивает от адреналина, очень уж я смело себя веду, мой организм от такого в шоке.
Петровский же хмурит свое побитое лицо и молча смотрит вперёд, словно в такси один едет, но я замечаю, что Пётр нервно сжимает кулаки, потом поправляет разорванный карман пиджака. Раз пять уже поправил. Волнуется? Прекрасно! Мне сразу легче стало.
47. Пётр
Едем ко мне домой. И хотя у меня саднит лицо, руки и болит голова, я чувствую какой-то подъём, воодушевление. А Лия сидит, как мышка, но я не смотрю на неё, иначе совсем меня сплющит. Итак сердце колотится где-то в горле, а не в груди.
И как это всё назвать, чёрт возьми? Помутнение рассудка? Вроде подошел к столику просто поздороваться, но когда кольцо увидел меня словно горячей волной накрыло. Я же знал, что Васька всерьез взялся за Лию, сам я исчез из её жизни. Хотя, меня так корежило, что ещё немного, и я бы не выдержал. Не видеть её оказалось самым трудным, что было со мной.
Пусть не моя, но я этого не вижу — это я себе внушал. Но только увидел их вдвоем, и крышу снесло. А ведь пытался замутить с одной неплохой девицей, умницей, красавицей, но у нас даже до секса не дошло. И Лия меня видела с этой блондинкой. Я заметил, как напряглась моя дорогая пигалица, как губы сжала.
Ревнует? Не знаю. Я сам не знаю, как назвать то, что со мной происходит. А знать надо, ведь сейчас меня об этом Лия и спросит.
В квартиру идём тоже молча, хотя напряжение слегка спало, мне даже не так больно уже. Только голова немного гудит. Заходим в мою берлогу и, не сговариваясь, направляемся в гостиную.
— Эта была плохая идея про невесту. — тихо проговорила Лия. — Но я боялась, что меня выгонят, а у тебя что-то серьезное, и мне не скажут, и я не смогу помочь. — торопливо поясняла моя гостья, глядя в пол.
— Да уж, это стало традицией. — облегченно выдыхаю. — Ты, я и больница. — криво усмехаюсь и смотрю на Лию. — Что мне делать с тобой, милое моё пугало?
Лия резко поднимает на меня глазищи, полные возмущения.
— Пугало — это ты! — Лия ткнула меня пальцем в грудь. — Страшно смотреть… Ну как так можно, а? Взрослые мужчины, а в драку кинулись, как первоклашки!
— У нас с Васькой это не впервые. Интересно, как он там? — чешу затылок, потупив взгляд.
— Не знаю. Его другая машина увезла, а телефон он, похоже, разбил, звонки не проходят. — Лия отошла от меня и устало опустилась на диван.
— Слушай, давай я в душ и переоденусь? Ладно? И потом найду возможность связаться с Васькой. А ты тут хозяйничай — в холодильнике полно еды, соков, минералки, кофемашина тоже есть. — тараторю я, что мне совершенно не свойственно.
Потом торопливо разворачиваюсь и ухожу. Нужно с себя стащить лохмотья и отмыться от крови, а то ощущение, что я с корриды, и был на ней быком. Иду в душ и ловлю себя на том, что улыбаюсь.
Выхожу из ванной комнаты, напялив на себя домашние штаны и белую футболку, я решил не мудрить и не натягивать на себя джинсы с рубашкой. В гостиной Лии нет и я шагаю на кухню, где и нахожу мою дорогую гостью.
Она стоит у окна и смотрит на уличные огни. Когда позади девушки, в отражении, появляюсь я, она ловит мой взгляд. Ничего не говоря, подхожу ближе и притягиваю Лию к себе, обнимая её крепко, твердо, зарываясь носом в волосы, потом опуская голову к шее, где я ощущаю бешеный пульс. И это не страх, уж я то точно знаю.
Несколько минут я просто держу Лию в руках, прижимая к себе, но потом она поворачивается лицом и мы начинаем целоваться, как одержимые. Спасибо доктору, который впаял мне столько обезболивающего — я не чувствую никакого дискомфорта, несмотря на разбитое лицо и ушибы по всему телу, только сладость и жар, только цветные вспышки перед глазами.
В какой-то момент я уже пытаюсь взять Лию на руки и унести с кухни, меня тянет в спальню так, что это заметила и моя напарница по этому внезапному чемпионату по поцелуям. Я настолько сильно прижимал к себе девушку, что мои тонкие треники выдали меня в одну секунду.
Лия начинает меня отталкивать и я тут же ее отпускаю, мне тяжело дышать и голова слегка кружится, но это так здорово, когда ты можешь быть рядом с тем, о ком мечтал несколько месяцев. Этот опыт для меня совсем новый, но я от него явно нахожусь в эйфории. И даже неудобство в штанах не мешает этому.
— Нет, так нельзя! — задыхаясь, как и я, быстро проговаривает Лия. И отходит от меня к столу с кофемашиной.
— Почему?
Лия складывает руки на груди и пытается смотреть на меня строго, хотя ее глаза горят пожаром, не меньшим, чем мой.
— Ты обещал позвонить Васе, это во-первых, — Лия переводит дыхание, — а во-вторых, у меня есть вопросы!
— Василий и вопросы? — беру телефон в руки и звоню. — Согласен идти по пунктам. — подмигиваю девушке одним здоровым глазом.
Вася недоступен, вероятно, телефон действительно разбит. Звоню в ресторан, там сказали, куда отвезли Чурова. Звоню в больницу, с трудом уговариваю сказать мне, что с Васькой.
Все это время Лия сидит у стойки на барном стуле и внимательно слушает мои беседы по телефону.
— Вася тоже дома, у него состояние ещё лучше моего. — Лия встревоженно смотрит на меня. — В смысле, что он мне навалял сильнее. Прижгли зелёнкой пару царапин и отпустили домой. — со стуком кладу телефон обратно на стол.
Стою на месте и просто смотрю в глаза Лии, меня затапливает волна жара, словно в ванну горячую сел. Лия у меня дома, а ещё вчера мне казалось, что я все испортил, лишил себя последней надежды.
— Что это было, а? — хмуря брови говорит моя бывшая помощница.
Я понимаю, о чем вопрос, но все равно отвечаю на него вопросом.
— Когда?
— После лифта, после моей работы у тебя. — Лия смотрит на меня в упор.
Я молчу, опустив голову.
Лия выпрямляется на стуле.
— Видимо молчание, твой любимый способ общения. — встаёт и подходит ближе ко мне. — Но я так не умею.
А потом поворачивается и явно направляется на выход. Догоняю ее в гостиной и сгребаю в охапку, целую, куда достаю, так как эта мелкая сладкая пигалица вертится, как уж, пытаясь вырваться.
— Лия, Лия, Лия… — шепчу как заведённый.
— Что? Что? Что? — слышу в ответ, замечая в голосе слёзы.
— Не уходи! — выдыхаю прямо в губы.
Лия замирает и просто смотрит на меня.
— Не молчи, Петровский! Это невыносимо!