Вместо этого он призывает заняться бессмысленным и бессистемным сбором любых свидетельств о настоящем для потомков. «Мы не знаем, что нужно будет знать о нас нашим потомкам, чтобы разобраться в самих себе. И эта невозможность предвидеть будущее, в свою очередь, ставит перед нами обязательство благоговейно и неразборчиво собирать любые видимые знаки и материальные следы, которым предстоит (может быть) стать свидетельствами того, что мы есть или чем мы были».
Если прежде историки пользовались разными источниками – письменными, в том числе официальными (законодательными актами, статистическими документами, деловыми документами, судебными делами, дипломатической перепиской и т. п.), и личными (переписка, мемуары, дневники, художественная литература исторического характера), данными археологии, этнографии, лингвистики и других дисциплин, то Нора призывает сузить этот объём до единственного источника информации — личных документов. Хотя эти документы являются самыми необъективными: память обманчива, в личных воспоминаниях людям свойственно забывать, путать, намеренно искажать факты[23]. Вот почему историческая наука требует привлекать всю совокупность источников, сравнивать их, проверять и перепроверять информацию, чтобы выстроить адекватную исторической реальности картину прошлого и с её помощью понять закономерности функционирования человечества в качестве социального организма.
Таким образом, Нора, подменяя исследовательскую деятельность набором субъективных точек зрения (а субъективный взгляд на вещи есть даже у клинического идиота), выступает как сознательный разрушитель исторической науки. Хаотичным и бессистемным накоплением отрывочных сведений о прошлом Нора стремится доказать свою беспристрастность исследователя. Однако благодаря вышеприведённым доказательствам легко догадаться, что отбор исторических свидетельств, ведущийся под флагами «торжества памяти», мягко говоря, тенденциозен. Подобным образом поступают многие современные интеллектуалы.
Например, почётный доктор гуманитарных наук Кентского университета Энтони Бивор, рассказывая в книге «Падение Берлина» о зверствах Красной армии на отвоёванных у нацистов территориях, заявляет о 15 миллионах изнасилованных советскими солдатами немок. А одну из статей в «The Guardian» он без затей назвал «Они изнасиловали всех немок в возрасте от 8 до 80 лет»[24]. При этом автор пытается прикрыться позицией беспристрастного собирателя воспоминаний о прошлом: якобы все те мерзости, которые он описывает, Бивор взял из рассказов очевидцев, а не из британских фильмов ужасов.
Причём, если бы Э. Бивор и десятки ему подобных «историков» потрудились заглянуть в исторические документы[25], коих и в России после 1990 года было опубликовано предостаточно, у них получились бы совсем иные и далеко не сенсационные цифры. Да, как и на всякой войне, на завоёванных территориях происходили эксцессы: изнасилования, грабежи, убийства, но эти преступления карались по законам военного времени, поскольку были невыгодны, прежде всего, самим победителям — разлагали армию и подталкивали местное население к сопротивлению.
Да, некоторые престарелые немки под прицелом телекамер и микрофонов внезапно «вспомнили», как их изнасиловали советские солдаты. С другой стороны, по утверждению ученых Университета Северной Каролины, каждая двухсотая американка точно помнит, что зачала своего ребёнка непорочно[26]. И как тут быть? Срочно писать научную книгу о массовом оплодотворении гражданок США потусторонними существами? Господи, да иные не совсем порядочные или не совсем адекватные личности легко «вспомнят», что их не только изнасиловали, но и съели! Память вещь гибкая, без подкрепления иными источниками свидетельства очевидцев, особенно десятки лет спустя, вызывают мало доверия.
Приведём ещё один пример — на этот раз с Украины, столь волнующей сегодня россиян. Там тоже есть свои поборники «памяти». Научный сотрудник Украинского центра культурных исследований в Киеве Микола Рябчук так и назвал свою статью: «Культура памяти и политика забвения»[27]. Здесь мы встретим весь стандартный набор «воспоминаний»: и яростный антикоммунизм, уравнивающий СССР с нацистской Германией (то есть заодно отчасти реабилитирующий Третий рейх); и попытку переписать историю Второй мировой войны; и крайний национализм, прекрасно уживающийся с восторженным отношением к «демократическому Западу»; и прочие неолиберальные «идеалы». Главная претензия автора к властям Украины заключается в том, что бойцов Организации украинских националистов - Украинской повстанческой армии до сих пор нет на почтовых марках и денежных банкнотах. Если для российских правых главным способом решить любые проблемы является захоронение тела Ленина, то украинские «патриоты» считают, что курс гривны поднимется, если на ней нарисовать портреты нацистских коллаборационистов. Сам автор утверждает, что ОУН-УПА воевала «и против нацистов, и против большевиков»[28]. При этом Рябчук готов закрывать глаза на иные преступления нацистов: например, он свято верит в легитимность Третьего рейха, заявляя, что «за господином Шикльгрубером и его Национал-социалистической рабочей партией стояло ещё больше избирателей, чем за Януковичем». Рябчук предпочитает не вспоминать фальсификации, подтасовки и прямое принуждение, сопровождавшие приход нацистов к власти, а также то, что даже на момент поджога Рейхстага их партия не имела большинства в правительстве[29].
23
Воронина Т., Утехин И. Реконструкция смысла в анализе интервью: тематические доминанты и скрытая полемика. Блокада в памяти ленинградцев (публикации, исследования, библиография). М., 2004.
24
Beevor A. They raped every German female from eight to 80 (http://www.theguardian.com/books/2002/may/01/news.features11).
25
Например, в сети легко отыскать директиву Ставки Верховного Главнокомандования командующим войсками и членам военных советов 1-го Белорусского и 1-го Украинского фронтов об изменении отношения к немецким военнопленным и гражданскому населению (http://militera.lib.ru/docs/da/berlin_45/08.html). А на сайте 9may.ru (http://9may.ru/unsecret/m10010138) выложен «приказ отделу комендантской службы провинции Мекленбург», в котором приводятся реальные цифры, позволяющие сделать кое-какие выводы. При этом стоит учесть, что, во-первых это внутренняя, а не пропагандистская информация, во-вторых, в ней приведены данные немецкой полиции, в-третьих, даже если опустить замечания о возможности преувеличения и о недоказанности того, что во всех этих случаях виноваты красноармейцы, цифры для военного времени достаточно умеренные и не идущие ни в какое сравнение с тем, что нам «навспоминали» Бивор и иже с ним.
26
Каждая двухсотая американка утверждает, что «забеременела без секса» (http://www.rosbalt.ru/style/2013/12/24/1214780.html).
27
Рябчук М. Культура памяти и политика забвения (http://www.strana-oz.ru/2007/1/kultura-pamyati-i-politika-zabveniya).
28
Конечно, украинские буржуазные националисты из ОУН-УПА вполне подходят в качестве героев для современной капиталистической Украины, точно так же как Ленин ни живой, ни мёртвый совершенно не нужен властям современной России. В итоге, как мы видим, киевская власть решительно рвёт с советским прошлым, а московская — всё ещё периодически заигрывает с ностальгией по СССР, чтобы затушевать подчинённость экономики России интересам мирового капитала.
29
В 1933 году кабинет Гитлера был коалиционным; кроме членов нацистской партии в него входили представители Немецкой партии. Обе партии располагали в Рейхстаге 247 голосами из 608, т. е. не имели большинства. См. Мельников Д., Черная Л. Преступник номер 1. Нацистский режим и его фюрер. М., 1991.