Но стоило музыке остановится, как она моментально исчезала в своей гримерке. Вэл, не знаю намеренно или нет, выделила ей отдельную, и у меня нет, блять, не малейшего повода зайти туда. И эта дверь теперь как магнит для меня. Проходя мимо, каждый раз я касаюсь ее пальцами. Не могу удержаться.
Сегодня народу на входе больше, чем обычно. Я иду сквозь толпу, и она немного расступается – нас знают в лицо. Мы и есть лицо нашего монстра.
Входя в зал, автоматически смотрю на сцену. Может она сейчас там? Но нет… Иду к своим. В нашем логове не людно. Таня, Стэн и Джейн.
– Где все? – спрашиваю я у Тани.
Не то, чтобы мне любопытно. Просто, чтобы не молчать.
– Да все уже тут… Разбрелись...
Таня берет пакет кокса с центра стола и делает себе кредиткой пару дорожек на небольшом зеркальце.
– Дай банкноту… – просит она, и я протягиваю ей хрустящую сотку. Она скручивает ее в трубочку и вдыхает первую дорожку. Вздрагивает, закатывая глаза. Через секунду начинает улыбаться. Потом все повторяется в другую ноздрю.
– Сделать? – предлагает она мне, сверкая обдолбанными уже глазами.
Я киваю. Хочу расслабиться. Всю ночь опять думал о ней…
Таня отсыпает из пакетика порошка и начинает делить его своей черной кредиткой. Я в нетерпении начинаю постукивать штангой о зубы.
– Я говорила тебе, что ты охуенно горячо выглядишь, когда балуешься своим пирсингом? – подмигивает она мне.
– Я знаю… Это привычка. Приятно… – ее пальцы, видимо занемели от кайфа и дорожки получаются неровные.
– Я знаю… – угорает она в ответ, проходясь своим колечком, воткнутым в правую половинку ее раздвоенного языка по нижней губе. Неделю назад его еще не было.
– Ты когда-нибудь остановишься? – качаю я головой.
– Мне нравиться. Клиенты в восторге… Зачем?
Она аккуратно пододвигает мне свое зеркальце и протягивает свернутую купюру. Я наклоняюсь и вдыхаю… Резкий удар оглушающего холодка передергивает мое тело, и почти сразу мое лицо приятно немеет. Не затягиваю и сразу же вкидываюсь второй порцией. Глаза немного слезятся… Тело покалывает, голова пустая и легкая. Музыка становится рельефней и значимее. Хочу ее потрогать. Хороший кокс…
Смотрим вверх и кайфуем от неоновых вспышек на потолке, они бьют прямо в мое обкумаренное сознание.
– Поделитесь удовольствием… – тянет из моих рук свернутую трубочку подошедший Саймон и садится рядом. Таня кидает в него пакетик. Он ловко перехватывает его. Стряхивая кумар, смотрю перед собой и замираю. К нашему столу идут Валери, Алиса и… Белла.
Я в трансе смотрю, как они садятся на диваны. Ее глаза на секунду останавливаются на мне. Она кивает, и я киваю в ответ. Она шикарна и необычна сегодня. Высокий хвост, черные, раскосо подведенные глаза и бледный, мерцающий крупными всплесками, блеск на губах – лиса… сверху открытый оранжевый топ, серебристые широкие брюки, сидящие ниже талии и плотно обтягивающие попку. Опять босая. И это охуеть как горячо!
Закрываю глаза, чтобы никто не видел мою бурю и снова закидываю голову вверх. По венам бежит удовольствие и возбуждение.
– Ты босая! – удивляется обдолбанная Таня.
– Гримерка захлопнулась… – слышу ее голос. Она улыбается, я точно это знаю… И по моим венам идет новая волна удовольствия… Она сидит наискосок от меня. Я не вижу, но ее голос почти материален, и я чувствую.
Открываю глаза. Залезла с ногами на диваны. На секунду встречаемся взглядами и тут же разбегаемся. Все. Наше родство закончилось вчера, вместе с выступлением…
Официантка приносит нам поднос коктейлей. Кто и когда заказал? Я не помню… Она берет мой «Махито» и я улыбаюсь, отводя глаза в сторону. Валери с Саймоном встают и уходят. Все знают зачем. В понедельник они всегда трахаются – это их день.
Белла о чем-то болтает с Алисой. Я иногда поглядываю на нее, фотографируя взглядом детали: взмах рукой, изящное вращение запястьем, пробежка пальчиками по столу… – пополняю свою коллекцию.
К столу идет Джас и, смещая девочек немного ближе ко мне, садится с краю. Он кивает сначала Белле, потом мне. И Белла улыбается ему в ответ. Уже знакомы? Вспоминаю, что отсутствовал почти неделю и, наверняка ее уже познакомили со всеми…
Музыка сменяется на какой-то медляк и огни становятся приглушенней. Таня заказывает нам новую порцию бухла. Я тянусь к «Махито» и она тоже. Касание пальцами… И мы одергиваем руки. Я хотел этого. Моя рука тут же меняет направление и берет «Дайкири». Она бросает мне мимолетную благодарную улыбку. И я опять растекаюсь от удовольствия, закусывая изнутри щеки, чтобы не улыбаться. Закрываю глаза и ухожу в кокаиновую нирвану.
– Слышал, ты перетрудился? – насмешливый голос.
Марк. Любит, мудак, постебаться.
Открываю глаза, но смотрю не на него. На нее. Ее глаза смотрят в зеленую жидкость коктейля. Элли что-то там восхищенно пищит рядом с ней.
– Новенькая?! – плотоядно усмехается Марк и вопросительно смотрит на нее. Ее глаза расширяются и она, улыбаясь, отрицательно качает головой. – И откуда к нам залетела такая прелесть?
Он усаживается рядом с ней, оттесняя Джаса. Меня это накаляет…
– Я танцую здесь…
– Стоит отлучиться на пару дней и пропускаешь все самое интересное! – начинает он подклеивать ее.
Какого хера? Он не трахается за «спасибо», а она явно не «клиентка», прямым текстом сказано – сотрудник.
Он спрашивает что-то еще, но медляк сменяется на какой-то расколбас, и я не слышу.
Отобрав ее внимание у Алисы, он улыбаясь трет с ней о чем-то. Она, немного жестикулируя, тоже не громко отвечает ему, кивая иногда головой на сцену.
– Элли, будешь? – окликает крошку Джас, кивая на разделанный на зеркале кокс.
– Давай! – облизывается Алиса и встает, собираясь пересесть к нему.
Она легко проходит мимо Беллы, потому что ее ноги все еще на диване. И немного шаркается о колени Марка. Тот в ответ нагло щипает ее за попку, бесцеремонно врываясь под пышную коротенькую юбочку. Он всегда такой мудак, но многим сукам нравится хамство. Она не сильно бьет его по руке, почти не обращая внимания. И теперь я вижу, как вторая рука этого мудака замерла у пальчиков ее босых ног в паре сантиметров. Мои мышцы сводит от этой близости.
Алиса двигает Марка и Белла отъезжает попкой назад, прямо ко мне, давая ему возможность освободить место для Алисы. И снова подтягивает к себе колени. Она сидит полубоком. Ее хвост в паре сантиметров от меня. Чувствую ее опьяняющий запах, которым пропах уже весь мой дом. Ее лопатки в любой момент могут коснуться моего плеча.
– Давай погрею ножки… – пробегается он пальцами по краю ее оголенной ступни и она вжимает в себя коленки еще сильнее.
Хочу сломать ему руку.
– Я не замерзла, – аккуратно отшивает его она.
Он незаметно придвигается еще ближе.
– Я все равно тебя согрею...
Он щелкает официантке…
У меня пиликает айфон. СМС. Эрик. Мой трек готов. Завтра нужно заехать. Уточнив время и еще некоторые частности, убираю его в карман брюк и возвращаюсь к Белле.
Он протягивает ей коктейль. «Пуазон». Продают только випам – там дохера кокса.
Вот мудило!!!
Она делает несколько небольших глотков, пока я истерично соображаю, как забрать у нее эту дрянь. Марк на секунду отвлекается на свой телефон, и я тяну из ее рук эту херню. Она удивленно разворачивается и смотрит на меня. Я выдергиваю из ее пальцев бокал и вкладываю свой с «Дайкири», глядя ей в глаза и почти незаметно качая головой.
Ее глаза расширяются и тут же успокаиваются. Поняла, что что-то не так... Доверяет мне?
Блять…
– Ты сегодня в нянечках? – ухмыляется Марк. – Отобрал у девочки все удовольствие…
Я игнорирую. Если отвечу, то потеряю тормоза и урою его тут. А нам нельзя. По контракту мы должны хранить «витрину» в целостности. Он двигается еще ближе к ней. Ее спина напрягается как струна. Она залпом выпивает коктейль.
Прикуривает сигарету и снова начинает нагло ее разглядывать.