«Ибупрофен» – присматриваюсь я к названию.
– Кому?
Вопрос риторический. Я и так уже знаю.
– У Беллы температура…
Я киваю, и он уходит по коридору на выход.
Прокручиваю в голове программу, осталось от силы полчаса, и ее выходов больше нет.
Белла заболела… Насколько? Если бы было совсем плохо, Саймон вызвал бы врача. Или нет?
Я уже на ногах и рука тянется к ручке ее двери. Что я скажу?
Отдергиваю руку. Лучше «случайно» встречу ее на выходе и прослежу, чтобы добралась нормально до дома. Опять спускаюсь на пол. Я подношу ладонь к ее двери, она покрывается красно-белыми маленькими пятнышками и начинает жечь и пульсировать.
Достаю телефон и начинаю просматривать ее фото. Образы из моей памяти без исправлений ложатся на появляющемся экране. Я играю во рту своей штангой, вспоминая, как она двигалась и какие ощущения вызывала, касаясь ее тела. Я вспоминаю ее вкус…
– Где гримерка Соланж? – прерывает меня Сэм.
– Что? – не врубаюсь я.
– Белла? Где ее гримерка? – я киваю на дверь.
Соланж? Не Хейл?
Валери – Хейл…
Сэм раздраженно вытаскивает орущий айфон. Отвечает и, зажимая динамик, бросает мне: «Скажи, чтобы ехала домой».
Адреналин моментально ударяет в голову – теперь у меня есть повод позаботиться о ней.
Значит, Анабель Соланж. Очень красиво…
Встаю и, пару раз негромко стукнув, с замиранием сердца, толкаю дверь, не дождавшись разрешения войти.
Она говорит по телефону.
Вздрагивает, и ее глаза округляются от удивления, она сбивается, но потом снова продолжает:
– Где-то через час, может два… Черт! Все разъехались просто, а я, идиотка, не позаботилась о том, чтобы взять хотя бы ключи… Ты заедешь за мной?
Меня опять начинает крыть от неуместной в нашей ситуации ревности. И я, стараясь отвлечься, начинаю разглядывать ее. Глаза блестящие и немного покрасневшие, щеки алые, волосы на лбу мокрые, дрожит и обнимает себя руками… Лихорадит. Ее откровенный наряд в принципе не создан для того, чтобы согревать.
Хочу укутать ее одеялом, посадить на колени и поить с кружки чаем. Хочу, чтобы ей понравилось пить из моих рук. Ей бы понравилось…
– Ммм… да ладно не парься, придумаю, что-нибудь. Потом перезвоню… – скидывает звонок.
Открывает рот в немом вопросе, внимательно разглядывая меня.
– Как ты себя чувствуешь? – делаю шаг внутрь.
– Расклеилась немного… – словно извиняясь.
– Сэм отпустил тебя, – и, проглатывая ком в горле, говорю то, что не планировал. – Я отвезу тебя домой.
Она теряется и отводит глаза.
– Эм… – ее указательный пальчик в растерянности бежит по ее нижней губе, и я облизываю свои, желая почувствовать его. – Я пока еще не знаю, куда поеду…
Блять, у нее же дома живет этот мудак! – доходит до меня.
– Может к Валери?
– НЕТ!
Отводит глаза.
– Я сейчас позвоню кое-кому… переоденусь…
Она хмурится, и ее взгляд задумчиво плывет по потолку.
– Я жду внизу…
Разворачиваюсь и быстро выхожу, чтобы она не нашла повод отказать мне.
И какого хуя я делаю? Надо вызвать такси.
Ага. Такси в никуда…
Стою внизу у своей тачки и решаю моральную дилемму: отпустить или увезти к себе?
Отпустить? Больную? Куда?
Позвонить Царевне Белла не позволит. И к тому же той нет в городе...
Увезти к себе? Бред… Я не буду делать такой херни с ней.
Или буду? Я могу забрать ее к себе, а сам свалить к Эрику, например…
Это компромисс.
Вижу выходящую из дверей Беллу. Она в своем белом необъятном прикиде. На плече знакомый рюкзачок. На голове капюшон. Морозит? Охватывает себя руками. Наверняка температура.
Нет, не отпущу, – принимаю решение я, абсолютно четко осознавая, что ее состояние – это повод, а совсем не причина для моего решения.
Глава 9
Отсутствие выбора
Чем ближе она подходит ко мне, тем неуверенней и медленнее становится ее шаг.
Сомневается.
И что мне делать? Может, Алисе позвонить или Тане…
Так, блять! Что за херня в моей голове. Да – да. Нет – нет. Так да или нет?
Ну, конечно же, да!
Хочу выглядеть в ее глазах достойно? Надежно?
Охуеть, как хочу!
Почему?
Потому что я могу пережить то, что она никогда не станет моей, но я не могу пережить, то, что она испытывает отвращение от того, что между нами было, хоть и имеет на это полное право.
И я хочу хотя бы стать для нее человеком, которому она может доверять.
И все?
Ни хуя…
Просто эгоистично хочу ее рядом. В любом формате и качестве.
Последние три неуверенных плавных шага, и замирает в паре метров от меня.
– Садись, тебя всю трясет, – говорю уверенно в приказном тоне, открывая дверцу пассажирского сидения. Она автоматически делает еще один шаг и замирает снова.
– Лекс, – проводит рукой по растрепанным сейчас немного волосам, снимая капюшон. И мне хочется, чтобы она прошлась так по моим. – Я не думаю, что это хорошая идея. И я еще не определилась с местом, куда поеду.
«Моя ты хорошая!» – умиляюсь я внутренне, ненавидя себя за цинизм. – Ты опять полагаешь, что я даю тебе выбор?
– Сядь в машину и определяйся. Тебе нельзя стоять на ветру.
Закусив губу, плавно соскальзывает мимо меня на сиденье.
Сажусь рядом, включаю зажигание и настраиваю микроклимат, чтобы она наконец-то согрелась. Но ее лихорадит еще сильнее, чем в гримерке… Веки тяжелеют и опускаются.
– Куда ехать? – спрашиваю, заранее уже зная, что сегодня ей некуда. Просто чувствую по ее неуверенному состоянию.
– Ты торопишься? – напрягается она. – Я просто жду ответ на смс…
– Белла, на часах четыре утра, и тебе некуда ехать. Правильно?
– Я буду знать в течение двадцати минут… – раздраженно.
Наверное, Царевна достала её уже с этой темой.
Трогаюсь с места и выворачиваю на дорогу.
– Где ты живешь, Белла?
– Это сложно…
Ее челюсти отбивают чечетку, хотя в машине уже, наверное, все тридцать.
– Ты вообще где-нибудь живешь?
– Второй вопрос ближе к теме, – улыбается она. – Пока нигде.
– И давно?
– Несколько месяцев уже.
Она закрывает глаза и откидывается на подголовник.
Протягиваю руку и прикасаюсь к ее влажному, раскаленному лбу.
Блять, да она пылает!
– Белла? Ты горишь вся!
– Мхм… – бормочет она, – завтра пройдет.
Торможу у ближайшей аптеки. Что там покупают в таких случаях? Последний раз болел в глубоком детстве…
Выхожу и ставлю машину на блокировку. Реально боюсь, что сбежит, пока меня не будет.
Минут десять выслушиваю нудного консультанта и покупаю весь предложенный арсенал, захватывая бумажку с каракулями – чего, сколько и во сколько.
Возвращаюсь в машину.
Ее глаза закрыты. Дыхание поверхностное и прерывистое. Опять касаюсь ее лба – никакой реакции. Уснула? Слава тебе, Господи!
Слышу писк телефона, выпавшего из ее руки на колени. Она не просыпается.
Беру телефон, чтобы прочитать смс.
Это перебор?
Несомненно…
Но у меня есть охуительная отмазка – мне нужен был адрес, куда ее везти. Хотя я, конечно, не повезу ее туда. Но это уже частности.
От кого? Рон Галан.
Да ну нахуй?!
Открываю…
«Детка, никаких проблем. Приезжай сама или скажи, откуда тебя забрать».
Торможу первый порыв – выбросить телефон в окно – этого я, блять, объяснить не смогу.
Кидаю его на заднее сиденье. Отдышавшись, плавно трогаюсь, чтобы не разбудить ее.
Всё! Сегодня она моя. И я никуда не собираюсь.
Не могу же я оставить ее в таком состоянии? Но это, блять, тоже отмазка. Потребность быть рядом гораздо мощнее сострадания.
А что еще можно ожидать от такого, как я? Все закономерно.
Паркуюсь у дома.
Надеваю пакет с лекарствами на руку и на плечо ее рюкзачок. Открываю ее дверь.
– Белла… – шепчу я негромко.
Она не реагирует. Протягиваю руку, чтобы подхватить ее, и понимаю, что она уже вся мокрая напрочь и при этом дрожит, не прекращая.