— Извини, плохо спал прошлой ночью, — вру я, все еще пытаясь проморгаться, чтобы привыкнуть к яркому освещению.
— Ну, так занимайся этим в другом месте. Это, бл*дь, тебе не спальня, и я плачу тебе не за то, чтобы ты сидел, сложив ручки.
Я игнорирую этот комментарий.
Это было трудно, но я это сделал.
У нас было партнерство. Трент начал этот бизнес и принял меня на равных правах, чтобы построить дело с нуля. Я надрывался для этой компании, а из-за моего двухлетнего отпуска стал всего лишь наемным работником. Кем-то вроде временного сотрудника. Тем, кем можно вертеть и управлять. Я стал задумываться, а не было ли так всегда, а раньше этого не замечал.
— Итак, — начинает он, укладывая телефон на стол перед собой.
Трент откидывается в кресле, устраиваясь поудобнее. Внезапно я получаю все его внимание.
Вот, дерьмо.
— Ты решил, что сможешь встречаться с Магнолией Йорк, и я об этом не узнаю?
— Как ты..?
Он лишь улыбается. Это мелкое дерьмо следит за мной.
— Мы просто друзья, — отвечаю я, пытаясь выглядеть равнодушным.
— Ты просто дружишь с дочерью мультимиллиардера?
— Мы познакомились в баре несколько месяцев назад, — отвечаю я, пожав плечами. — Пару раз ходили на свидания.
— И ты никогда не задумывался обо всех этих денежках, которые сами просятся в ручки?
— Все было не так, — твердо отвечаю я.
Внезапно он жестко смотрит на меня.
— Тогда сделай, чтобы оно стало так. Срань господня, Август, ты что не догоняешь? С таким счетом мы можем жить припеваючи до конца наших дней. Кончай тупить и делай, что должен.
Он резко отодвигается от стола и направляется к двери, обернувшись перед выходом.
— Или это сделаю я.
Последние слова еще долго эхом звенят в кабинете после его ухода.
Мне не следовало звонить ей. Никогда.
Я не должен был впутывать ее в это. Потому что теперь, нравится мне это или нет, Магнолия окажется прямо в эпицентре этого дерьма.
«Добро пожаловать в мой мир, Август», — припомнил я слова Трента, которые он сказал мне тогда в колледже.
Он будет управлять моей жизнью еще лет десять.
Не знаю как, но я должен его остановить.
Глава 5
Эверли
До сих пор это был тихий день на работе, но этот факт не спасает мои ноги и спину от все большей боли из-за нескольких часов бесконечного стояния. Я была командиром кофе сегодня — экстраординарный бариста, так что в дополнение к моей больной уставшей ноге разболелась спина, и вся я в поту от пароварки. Почти уверена, моя попытка тщеславия сегодняшним утром, когда я пыталась нанести макияж в 5 утра, провалилась и в настоящее время он стекает по моему лицу. Наверное, я напоминаю одну из этих женщин в фильмах ужасов перед тем, как она умирает. Также я чувствовала себя.
У нас не было нового клиента в последние полчаса, и после того, как я очистила все оборудование до блеска, решаю вознаградить себя двойным эспрессо. В моем нынешнем потном состоянии, что-то вроде льда, вероятно, лучший вариант, но я не шутила о дополнительной выпивке.
Пока Труди пополняет булочную коробку и треплется о ее последнем завоевании — официанте в одном из ресторанов вниз по улице, где нам нравилось обедать — я медленно танцую с одной ноги на другую, ожидая, когда мой эспрессо заварится.
— Итак, я смотрю на него и ухожу. «Разве вы не хотели бы познакомиться?» А он просто смотрит на меня с этой улыбкой. Было ли это недостаточно ясно? Насколько глупы мужчины?
Покачав головой, я смеюсь. Труди всегда была безнадежной, когда дело доходило до знакомства. Всегда двигаясь от одного человека к другому, она известна тем, что слишком быстро прыгает в постель, слишком быстро запирается и так же быстро выясняет, что выбрала не того.
— Ты когда-нибудь думала, чтобы не выкладывать все это там, Труди? Может быть, просто немного пофлиртовать, чтобы сообщить ему, что тебе интересно, а потом посмотреть, куда это идет?
— Например, свидание или что-нибудь еще?
Пока последняя капля моего двойного эспрессо стекает с машины, я стараюсь не хихикать.
— Да, как свидание. То, которое не закончится в твоей кровати. Или его, — поясняю я.
— Итак, как я узнаю, нравится ли мне он?
Печальная часть заключается в том, что она задает этот вопрос искренно. Еще грустнее то, что я была девочкой-сиротой, которая практически не воспитывалась, потому что мои дюжины приемных родителей были слишком самоуничтожены, чтобы сделать это сами. Труди? Ее родители были потрясающими. Они приходили каждый уик-энд, как часы, чтобы навестить ее на работе, дать ей деньги, если понадобится, и похлопать ее по голове по пути, подтверждая свою любовь и привязанность к единственной дочери.