Сейчас он горчит разбавленной смолой. И было не важно, кто его готовил, или где я его покупал — ничто уже не будет прежним, а чашка кофе была лишь напоминанием о том, что ее больше нет в моей жизни. Я проиграл по всем фронтам.
Оперевшись на стойку, я медленно сглатываю, ожидая действия кофеина, и обвожу взглядом офис через окно, открывающее вид на приемную. Трент был занят, флиртуя с секретаршей.
Опять.
Откинувшись назад, девушка пытается сдержать смех, и на ее щеках играет румянец. Но Трент и его заразная личность подавляют, поэтому ее не хватает надолго, и на весь офис разлетается ее мелодичное хихиканье. Он говорил, что люди не могут терпеть его, и это по большей части было правдой, за исключением женщин. Казалось, у него была власть над женщинами — словно магнетизм. Меня это беспокоит.
Я присматриваюсь внимательнее, зная, что его внимание сосредоточено на чем-то другом.
Прошлой ночью я видел его во сне, еще одно воспоминание, которое можно добавить к растущей куче прочих. Как и секретарша Трента, я пал перед очарованием и фальшивыми обещаниями моего «старого друга и партнера». Прежний я поверил однажды, что он может создать или сделать что угодно, и принял это за чистую монету. Ошибка, о которой я жалею до сих пор.
«— Тост за Августа! — с энтузиазмом выкрикивает Трент, поднимая бокал с шампанским.
Я присоединяюсь к нему, ощущая себя несокрушимым, как дуб, и замечаю, как Эверли рядом повторяет жест.
— За Августа! — повторяет она, и ее взгляд лучится гордостью.
Несколько посетителей за соседними столиками изучают нас со смесью раздражения и любопытства, но мы не обращаем на них внимания, опьяненные моим успехом.
Первая крупная сделка.
Теперь за моими плечами годы брокерского опыта в сфере правовой оценки объектов инвестирования, и проходя этот путь, я надеялся, что когда-нибудь смогу сделать все сам. Случайная встреча с приятелем из колледжа, Трентом, была лучшей неожиданностью в моей жизни. Он без промедления показал мне путь наверх.
Сейчас я сам заключаю сделки, как когда-то и мечтал. И являюсь партнером в своей собственной фирме.
— Эй, — оборачиваюсь я к Эверли с широко раскрытыми от восторга глазами, — у меня кое-что есть для тебя.
Она смотрит, как я вытаскиваю из-под стола вытянутый голубой бархатный футляр для драгоценностей.
— Ты же знаешь, что я не жду ничего. Это твой вечер!
— Я знаю, но не смог удержаться. Хотел показать тебе, как много ты для меня значишь, — объясняю я, нетерпеливо ожидая, когда она откроет подарок, что я выбрал специально для нее.
За все время, что мы были вместе, у меня не было возможности купить ей что-то столь дорогое. Это будоражило и затягивало. Я отчаянно хотел усыпать ее драгоценностями и прочими изящными вещичками.
Эверли шумно выдыхает, откинув крышку и прикипая взглядом к отделанному камнями ожерелью.
— Ох, Август… оно великолепно.
— Это изумруды, — поясняю я, когда девушка обводит пальцами гладкие округлые камни. — Я увидел его и понял, что оно будет потрясающе на тебе смотреться.
Она поднимает на меня блестящие глаза.
— Не знаю, что сказать.
— Скажи, что тебе нравится, — улыбаюсь я, достаю ожерелье из футляра и медленно расправляю его на ее гладкой фарфоровой коже.
— Я его обожаю, — отвечает Эверли, потянувшись ко мне за поцелуем.
Когда она отстраняется, крошечные камни ее ожерелья переливаются на свету, словно подмигивая мне.
Трент, молча наблюдая за нами, лишь улыбается и смотрит на меня голодным взглядом.
— Готов к большему? — спрашивает он.
— Да, — отвечаю я, снова поймав счастливую улыбку Эверли.
Ту, которую вызвал я сам. Теперь я на крючке.
— Давай заработаем еще больше».
Он становился ровно тем, кем нужно, когда этого требовал момент — абсолютная пластичность в любой ситуации. Он использовал меня, когда нужно было поднять цену, так же, как он использовал других. Сейчас, например, Трент был боссом-очаровашкой, рядом с которым его секретарша чувствовала себя уверенно и легко. Когда придет время, и ему потребуется, чтобы она сделала что-то сомнительное, она это сделает. Без вопросов. Почему? Потому что она доверяет ему.