— Лучше так, чем иначе, — отрезал я.
— Однажды ты поймешь, от чего отказался. Однажды ты осознаешь, что такое чувство приходит лишь раз в жизни, а ты позволил ему ускользнуть вместо того, чтобы бороться за него, — Брик отставил в сторону недопитый кофе.
— Это и есть борьба, — не согласился я, глядя, как он направляется к выходу из кухни.
Мужчина на мгновение остановился, и развернувшись, встретился со мной взглядом, прежде чем исчезнуть.
— Тогда, полагаю, ты был не тем бойцом, каким я тебя считал.
***
— Пора начинать, мудила. Не облажайся. Помни, что это не та деревенщина, к которой ты привык. Мы играем в высшей лиге. Давай, заставь папочку тобой гордиться, — рыкнул Трент, сверкнув акульей улыбкой.
— Захлопнись, — завелся я, когда мы одновременно шагнули вперед, чтобы поприветствовать ничего не подозревающих лохов, которые только что попались к нам в сеть.
В дверь зашла пожилая пара, держась за руки. Я тут же двинулся к ним, чтобы предложить руку для рукопожатия и пригласить пройти. Я был в нашем партнерстве тем, кто внушал доверие, по крайней мере, так мне было сказано.
Трент считал, что у меня был такой вид — порядочное я-герой-и-спасу-мир лицо, которое заставляло людей поверить в то, что нет ничего невозможного. Как и эта пожилая пара, владевшая сетью пекарен по всему калифорнийскому побережью, которая собиралась доверить нам инвестирование своих нажитых трудом деньжат, чтобы их наследие смогло обеспечить следующие поколения семьи.
И выражение моего лица убедило их в том, что это возможно.
А Трент бы заграбастал деньги и вытворял с ними Бог знает что, например, скупил бы себе разного рода дерьма, параллельно подделывая документы и выписки со счетов, убеждавшие всех в обратном, а несчастная пара продолжала бы верить, что мы занимаемся их состоянием.
Эта система работала, как часы, и мы с Трентом неплохо справлялись — вот, что тревожило меня все больше изо дня в день. Действительно ли я был таким в прошлом? Крал деньги у пожилых людей, не задумываясь ни на секунду? Я хотел спросить у Трента, но один лишь взгляд в его сторону убеждал меня, что разговор с этой скользкой тварью не доведет до добра. Он никогда не был озабочен теми вещами, что происходили вокруг, но у меня были свои подозрения и они не были хорошими. Я не был расположен к разговору, особенно с тех пор, когда он, казалось бы, переключил свое внимание с Эверли.
«Как там ее звали? Эверли?».
Его продирающий до костей вопрос до сих пор беспокоил меня, потому что я знал, что он сделает все, чтобы удержать меня рядом.
Даже причинит вред той, которую я люблю.
Дальше я очаровывал парочку, чтобы они запели по моим нотам, давая нам полный доступ к заработанным средствам, чтобы мы могли вволю порезвиться. Наскоро пробежавшись по возможным рискам инвестирования и всем благам в случае нашего успеха, мы успели хапнуть несколько миллионов долларов прежде, чем остыл кофе из Старбакса. Вот, как легко все выходило.
— Это закрывает мой долг, — сказал я, проводив наших новых клиентов за дверь.
— Нет, — ответил Трент, небрежно скрестив перед собой ноги.
— Нет? — переспросил я.
— Я нашел Смитов, — объяснил Трент с легкой улыбкой, откинувшись в кресле, сжимал чашку кофе, купленную на чужие деньги. — Это мои клиенты, мои комиссионные, мои деньги. Ты улыбался и отгонял их страхи, но это я нашел их. Так что нет, ты ни черта за них не получишь.
Я не смотрел на него, но мог почувствовать, как его презрительная усмешка обжигает мне спину. Он знал, что выбесил меня, и я не хотел доставлять ему радость увидеть это.
— Отлично, — ответил я, — тогда я найду кого-нибудь другого.
— Конечно, найдешь. И не одного. Один клиент не покроет пятьдесят миллионов.
Он подначивал меня, но я не стал утруждаться с поиском ответа. С тех пор, как я вернулся в дело, это стало его любимым развлечением — давить на кнопки, чтобы увидеть мою реакцию. Поэтому я сдерживался, но понимал, что взрыв — лишь дело времени. Отталкиваясь от стены, на которую опирался, я направился в свой офис. Это была подходящая дистанция от Трента, и сейчас мне нужно было все свободное пространство, какое только возможно.
Пятьдесят миллионов долларов.
Самодовольный хрен. Часть меня все еще не верила ему, но страх и ужас возвращались, стоило мне вспомнить ту ночь, когда я потерял все. Он не лгал.
Я так облажался. Облажался по-королевски.
И Трент ожидал от меня нереальный откат.
Мы только что получили два миллиона от Смитов. Даже если бы он учел их в уплату моего долга, я по-прежнему должен был бы расплачиваться за свою ошибку примерно вечность.