— Я дам тебе отдохнуть вечером, — говорит он, вставая с дивана и хватая пальто. — Поговорим об этом завтра.
Я следую за ним, и любопытство достигает своего пика, когда он тянется к дверной ручке.
— Не оставляй его сегодня одного, — тихо говорит Брик. — Он может захотеть поговорить об этом… он не сможет. Просто будь рядом с ним. Все, что он вспомнил, было сложно, и я вижу, что он все еще переживает. Нам просто нужно дать ему время.
Понимающе кивнув, я протягиваю руку и обнимаю мужчину.
— Благодарю тебя, — говорю я. — За все.
Он нежно сжимает меня руками, а потом он исчезает, растворившись в ночи. Я поворачиваюсь к гостиной.
Август все еще находится в том же положении, лежа спиной на диване и отвернувшись от меня головой. Думаю, будет страшно подойти к нему после такого бурного события. Будет ли он неустойчивым или другим? Будет ли он помнить вещи, которые могут изменить его?
Но когда я возвращаюсь к нему, то медленно понимаю, что все это не имеет значения. Я потратила столько времени, пытаясь возненавидеть этого человека, и все, что он сделал, это причинил нам боль.
Дело в том, что я всегда любила его. Несмотря на его недостатки и провалы. Может, я любила его больше из-за них. Без них он был просто другим мужчиной, а я просто другой женщиной. Наши недостатки определили нас в некотором роде, выявляя самое лучшее и худшее в нас.
Я видела всего Августа. Максимумы, минимумы. И я любила каждую минуту в этих периодах.
— Это я во всем виноват, — мягко говорит Август, когда я вхожу в комнату и сажусь рядом с ним на полу.
— Что ты имеешь в виду? — спрашиваю я, надеясь, что ему не слишком тяжело.
— Той ночью, когда я оказался в больнице, в коме. Это я во всем виноват. Помню, почему я так обезумел, так волновался. Боже, я был таким глупым, Эверли.
Слышу нарастающую панику в его голосе, будто он снова оживляет воспоминания. Двигаясь вверх, я слегка толкаю его на диван, сделав крошечное место для моего тела. Он немедленно перемещается, открыв руки, и я прижимаюсь к нему лицом.
— Я никогда не знал, что делает Трент. По крайней мере, не сначала. Не знаю, как слеп и глуп я мог быть, чтобы не увидеть этого. Все признаки были на лицо, но я предпочел игнорировать их.
— Ты стал жадным, — говорю я, ненавидя себя за честность, но зная, что не могу приукрасить правду.
— Да, — соглашается он. — Я стал. Так сильно хотел дать нам все и даже больше. Так все и началось, а потом я просто стал одержим. Этого было недостаточно. Мне нужно было больше, все. Влияние, статус… все, что шло с деньгами, я должен был иметь. Это отвратительная реальность, с которой приходится мириться.
— Все началось с хорошего места, — говорю я, утешительно поглаживая пальцами его руку.
— Это привело нас в этот беспорядок, — отвечает он, и тяжелое сожаление звучит в его тоне. — Но я старался, — говорит Август спустя долгую паузу. — Я пытался вытащить нас, исправить все.
Мой взгляд встречается с его, когда он поднимает голову.
— Ты пытался? — спрашиваю я.
Он кивает головой.
— Я вспомнил беспокойство, которое я испытывал той ночью, когда забирал тебя и ехал на ужин. Я нервничал, невероятно нервничал. Но не мог понять, почему. Все, что я знал, это расскажу тебе все, но потом все стало пустым.
— Когда я повалила тебя на землю, — тихо произношу я, вспоминая те несколько секунд, увидев его удивленное лицо, когда он упал на тротуар.
— Эй, это был несчастный случай. И ты сказала раньше, все происходит по какой-то причине. Мы должны верить в это сейчас. Мы движемся вперед, помнишь?
Я киваю.
— Я помню твое волнение той ночью. Ты казался не таким как обычно, спокойным, к которому я так привыкла, — вспоминаю я, когда возвращаюсь в его объятия.
— Я пытался собрать информацию о Тренте, чтобы сдать его. Но это было трудно, он осторожен и утомительно сдержан. Я видел, как рушатся наши отношения. Знал, это лишь вопрос времени, когда ты покинешь меня навсегда, и это испугало меня больше всего на свете. Я держал тебя взаперти, пока вынюхивал улики, и у меня была паранойя, что Трент на меня нападет. Каждый шепот сводил меня с ума.
У меня закрываются глаза, когда я вспоминаю, сколько раз мы спорили, боролись из-за этого проклятого замка в спальне. Я никогда не понимала, почему он держал меня рядом, если ненавидел меня так сильно.
Если бы он только объяснил.
Так много упущенных шансов.
— Мой страх за твою безопасность заставил меня действовать опрометчиво. Я знал, у меня хорошо получается, так хорошо, что Трент основывал всю нашу операцию только на моих навыках. Знал, если дойдет до этого, я смогу доказать свою невиновность. Каждую сделку я делал законно. Но больше не хотел быть частью его империи. Ненавидел жить в страхе, и был достаточно осведомлен, чтобы признать ухудшение в себе. Мне нужно было выбраться оттуда.