Проходит не один час разглядывания цифр и таблиц, прежде чем я только начинаю понимать. Наконец, я был достаточно уверен, что действительно находился в неведении, и что мои сделки были законными, как ширма для компании.
Хотя было чувство, что все было дерьмово.
И я должен был об этом разузнать.
Время действовать.
Чувствуя каждое нервное окончание до самых стоп, я поднимаюсь со своего рабочего места и делаю глубокий вдох. Это ради Эверли. Ради нашего будущего.
Старый я спрятался бы. Старый я солгал бы женщине, которую любил.
Больше этого не случится.
Я пытаюсь игнорировать стойкое желание сжать кулаки, пока поднимаюсь в офис Трента. Я впервые замечаю, насколько мы с ним были разделенными.
Я работал в одной части здания. Он — в другой.
Почему я раньше ничего не замечал?
А может, и замечал. Возможно, это было одним из фактов, которые я заметил за прошедшие годы. Откладывал их в коробку странностей, которая, наконец, перетекла в беспорядочную кучу, которую я больше не мог игнорировать.
Трент практически жил там, в мире, далеком от меня. У него были свои люди, своя команда, в которой не было меня. Я не имел ни малейшего представления о том, чем они занимались, что кем были эти люди. Когда они вернулись после моей комы, я не обратил внимания на их незнакомые лица, а, может, я и не должен был знать их?
Воспоминание о том, что Трент спускал деньги на костюмы пришло мне в голову, когда я пересекал здание. Улыбаюсь секретарю Трента, когда подхожу к его кабинету.
— Он на месте? — спрашиваю я, и веду себя, как обычно, беспечно.
— Да, я предупрежу о вашем визите, — говорит она, подняв вверх палец, пока нажимает несколько кнопок на телефоне.
Я не обращаю внимания на ее слова. Осматриваюсь, заметив висящие на стенах дорогие картины. Сколько это должно было стоить нашим клиентам?
— Вы можете войти, мистер Кинкейд, — произносит Алиса, улыбнувшись мне.
На мгновение ее взгляд удерживает мой потемневший взгляд, но затем покрасневшая девушка отворачивается.
— Спасибо, — отвечаю я, засунув руки в карманы, и спокойно шагаю мимо нее, словно все время мира в моем распоряжении.
Алиса любила Трента. Он убедился в этом, отпуская кокетливые комментарии и выдавая премии на Рождество. Теперь она была его преданной слугой, и я не мог рисковать, допуская при ней какую-то ошибку. Девушка могла не понимать, на какое чудовище работала, и защищала его, если чувствовала во мне угрозу.
Насколько мне известно, в этом офисе каждый был моим врагом, пока я не смогу как-то спасти их.
Перешагнув порог, я немедленно отыскиваю взглядом Трента, который сидит за своим столом, словно король на троне своего королевства. Он выглядит напыщенно и деспотично, положив ноги на полированное дерево стола. Мужчина излучает уверенность и демонстрирует породу, напоминая мне обо всем, что я когда-то любил, но теперь ненавидел.
Богатство, власть… и достижение всего этого.
Это ничего не значит. Все это можно заработать в мгновение ока.
— Неплохо выглядишь, — ухмыляется Трент, и у него на лице появляется угрожающее выражение, когда он улыбается, едва обратив на меня внимание, так как смотрит на экран своего телефона.
— Как и ты, — отвечаю я, кивнув партнеру.
Возможно, он несколько колебался, но я вложил немало сил, что бы сравнять счеты. Его лицо тоже было в синяках и порезах, изуродованная версия того, что было до нашей драки.
И я с радостью повторил бы.
— Алиса думает, что у нас были сумасшедшие выходные в Мексике, — говорит он, усмехаясь сквозь зубы.
— Плевать, — отвечаю я, не боясь попасться на его приманку.
У меня сейчас есть и другие проблемы. Типа, как ввести в игру многомиллионную сделку.
— Итак, как дела? Снова пришел с угрозами? Хочешь реванша? Или ты пришел падать мне в ноги? Потому что мне сейчас так и хочется поунижать кого-то.
— Я получил счет Йорка, — сжав челюсть, говорю я.
Мне необходим весь контроль, чтобы не приблизиться и не показать ему, каких именно унижений достоин парень, но мне нужно быть разумным.
Он, как всегда, подначивает меня, но я на это не куплюсь.
Я наблюдаю, как Трент опускает ноги на пол, а телефон кладет на стол.
— Не могу в это поверить. Сколько?
Я полностью владею его вниманием, когда сажусь в кресло напротив. Схватив ручку с его упорядоченного стола, я пишу цифру на блокноте и пододвигаю его к Тренту, наблюдая, как расширяются у него глаза. Я практически вижу, как в его темных ирисах возникают долларовые знаки.