— В старого себя, — отвечаю я. — Параноидального, охваченного страхом Августа, который паниковал и делал поспешные, глупые вещи. Что, если я совсем не изменился?
Эверли медленно садится, приподнявшись на локтях, так что я вижу ее мягкие голубые глаза.
— Когда я только узнала, что ты потерял память, первым моим вопросом был — каким человеком ты станешь? Ты станешь другим или останешься прежним? А когда я узнала тебя нового, мои страхи изменились и вдруг я испугалась, что ты снова превратишься в старого Августа — безразличного и подавляющего.
— А теперь? — спрашиваю я, коснувшись ее лица.
Эверли улыбается.
— Теперь ты — это только ты, — просто отвечает она. — Нет старой версии тебя или новой, улучшенной модели. Есть просто Август. Ты — олицетворение всей своей жизни, прошлой, настоящей и будущей. Весь твой прошлый опыт формирует, меняет тебя, как и всех нас, но он не должен определять тебя, как человека. Будь тем, кем сам решишь быть. Будь смелым. Будь любимым, и будь собой — неважно каким.
Я прижимаюсь к ней губами. Оставшуюся часть ночи мы не разговариваем, поскольку мои страхи развеялись в глубокой впадине между ее грудей.
«Будь тем, кем сам решишь быть», — сказала она.
Я это выбрал. И всегда буду выбирать.
Глава 23
Эверли
Прошли недели с тех пор, как мы начали наше небольшое наступление на Трента, и за это время мы мало продвинулись вперед. Трент оказался умнее, чем мы ожидали. Хотя он был в восторге от способности Августа заблокировать отца Магнолии на значительную сумму, он не проболтался.
Или сдался.
Мы надеялись, что со временем, когда деньги Йорков будут в игре, он расслабится, и Август сможет нырнуть и найти что угодно, что даст нам информацию, необходимую, чтобы сдать его властям.
Но без веских доказательств ничего не получится.
Сейчас это слова Августа против слов Трента.
Если мы пойдем без единого доказательства, направленного исключительно на Трента, он может перевернуть стол и заявить, что Август во всем виноват. С такой дырявой памятью, как у Августа, у него не получится защититься от такого обвинения. Конечно, у него были солидные записи и книги, но их можно было посчитать подделкой.
Нам нужны доказательства. Не хочу, чтобы Август попал в тюрьму за грехи этого человека.
— Эверли? Ты слышала последний заказ? — спрашивает Труди, поворачиваясь ко мне от стойки.
Несколько раз моргнув, я оглядываюсь и качаю головой.
«Сосредоточься, Эверли».
Из-за недосыпа у меня двоится в глазах. Август был не единственным, у кого были проблемы со сном. Я горела ночами, пытаясь придумать новые места для поиска в доме. Я чуть не разнесла это место на куски полдюжины раз в поисках укрытий.
Улики, которые Август собрал до комы, должны быть там.
— Эм, ты можешь повторить это? — спрашиваю я, чувствуя, как у меня краснеют щеки.
— Конечно, — улыбается она, снова повторяя мне заказ на соевый латте.
Я повторяю его и начинаю процесс, поскольку мои планы исследовать шкафы и рыться в коробках занимают все мысли. Мне нужно было присутствовать на работе. Иначе я бы в конечном итоге что-то сожгла, и мне действительно нравилась вся моя кожа и конечности именно такими, какими они были.
Доставляя кофе вручную, я пользуюсь моментом, чтобы размять ноги, проверяю сливки, и другие припасы в передней части магазина. Формально это не входит в мои обязанности, но мы все любим помогать, когда можем, и учитывая нехватку персонала после недавнего ухода Стива, я знаю, Труди будет благодарна за помощь.
Наш менеджер сказал, что Стив ушел, чтобы сосредоточиться на карьере начинающего музыканта, но мы с Труди боялись, что его просто уволили. Бизнес не процветал, и раз туристический сезон закончился еще до поздней весны, я знала, что в маленькой кофейне бюджет будет урезан.
От этой мысли сжимается сердце, и я осматриваюсь. Это место на протяжении трех лет было моим домом, дало мне работу, когда я в ней нуждалась, и уют, когда у меня его не было. Здесь я встретила Райана, и пусть дела шли не так хорошо, как мы планировали, но проведенное с ним время всегда напоминало мне, каким большим может быть человеческое сердце.
— Эй, можно кое-что спросить? — спрашивает Труди, когда у меня в кармане звонит телефон.
Рассеянно кивнув, я вытаскиваю телефон и смотрю на сообщение, только что отправленное Сарой.
«Из кулинарного института пришел толстый пакет? Зачем это?»
У меня расширяются глаза, и короткий визг срывается с губ.