— Труди, ты идешь в колледж, да? — спрашиваю я, моментально забыв о ее вопросе.
— Да, — весело отвечает девушка, прежде чем добавить. — Ну, через пару лет.
— Толстый конверт это же хорошо, верно? Тебя приняли?
— Эм, да. Толстый конверт — это лучший ответ от них, — соглашается девушка, испытующе глянув на меня. — Кто-то получил толстый конверт, Эверли? — спрашивает затем Труди, почти нежно пропев эти слова.
Смотрю на нее, чуть не забыв, что не рассказала ей о том, что подала заявление везде.
Я никому не рассказала — кроме Августа.
— Думаю, меня приняли в кулинарный колледж, — произношу я, и слова все еще кажутся чужими, когда разлетаются по воздуху.
Труди скользит под прилавок и прыгает, и мы обнимаемся посредине кофейни перед несколькими постоянными посетителями, которые хлопают и радуются моему успеху.
На самом деле, надеюсь, толстый конверт не будет мягким способом отказа, в противном случае, позже этот момент будет полностью разрушен.
***
Оказывается, слово «толстый» все еще многое значит, и когда я открываю пакет в занятой комнате Сары (которая была почти пустой, поскольку я медленно переезжала обратно к Августу — наконец, решила, что никогда не хотела жить одна, и была очень счастлива из-за подобного вывода), то в изумлении падаю на кровать.
Я вижу письмо о том, что меня приняли, которое всегда мечтала получить. Там большими буквами под официальной школьной печатью написано мое имя. Оно даже вручную подписано главой приемной комиссии.
Я сделала это. Сама.
Узнав о моем предательстве, Сара хмурится, потому что я не рассказала ей, но сразу же набрасывается на меня с объятиями.
— Ты сделала это! — восклицает она, пока мы прыгаем и исполняем тот же танец, что и с Труди в кофейне. — Август знает? — спрашивает подруга, выхватив у меня письмо, чтобы лично взглянуть на него.
— Нет, у меня практически не было времени переварить это, — витая в облаках, отвечаю я. — Но он знал, что я подала заявку. И был в восторге. А еще он был горд мной.
— Ну, еще бы он не был. Готовка всегда была сильнейшей твоей страстью. Не могу дождаться, чтобы увидеть, как ты со всем этим справляешься.
Что-то в ее словах цепляет меня, и я осознаю, что прокручиваю в голове ее слова еще раз.
— Что ты сказала? — переспрашиваю я.
— Готовка всегда была твоей страстью, — повторяет девушка.
— А страстью Августа всегда была фотография, — медленно произношу я, чувствуя, как кусочки пазла встают на места.
Я несколько раз перевернула весь дом, просматривая коробки, пока ничего не осталось.
Кроме фильма.
Сотен и сотен кассет с фильмами.
Если он хотел что-то спрятать, и спрятать хорошо… то именно в такое место.
— Сара! Ты — гений! — восклицаю я, поцеловав ее в щеку и с энтузиазмом вскочив.
— Ты куда? — спрашивает Сара, рассмеявшись, пока я выхватываю у нее из рук письмо, и вожусь в поисках сумочки и ключей от машины.
— К Августу! Почти уверенна, я знаю, что нам искать! — кричу я через плечо, галопом выбегая из комнаты.
Фильм.
Ответом был фильм, и я найду его.
***
Войдя в дом, понимаю, что тут до жути тихо, и звук шлепанцев по полу эхом отбивался от стен, словно дикий бумеранг.
— Август? — напрасно зову я, осматривая неосвещенный дом в поисках следов хозяина.
Снаружи припаркована его машина, и на небольшой тарелке у входной двери лежат его ключи — вот, все признаки его присутствия.
Что, если он потерял сознание? Я сама никогда не присутствовала при этом, но он упоминал, что время от времени такое бывало, и в такие моменты Август себя не контролировал.
Я кричу еще раз, затем поднимаюсь по ступеням, перепрыгивая сразу через две, и вдруг отшатываюсь в отчаянии.
Повернув за угол в главную спальню, наконец, нахожу его. Его тело лежит бесчувственной грудой на полу, словно мужчина упал на середине шага.
— Август! — воплю я, поспешив к нему, брожу руками по его груди и прекрасному лицу.
Дышит. О, слава Богу, он дышит.
У него двигаются и дрожат веки так, словно подсознание выталкивает еще одно воспоминание. Такое чувство, словно он спит. Август выглядит умиротворенным.
Надеюсь, это хорошее воспоминание.
Переплетя свои пальцы с его, я делаю единственное, что могу — сажусь рядом с ним. Я наблюдаю, как любимый лежит без сознания передо мной, и терпеливо жду, когда он вернется ко мне.
Казалось, прошла вечность, пока я цеплялась за него, слушая удары волн о скалу в такт с его спокойным дыханием. Это напомнило мне его прежнего — перед тем, как я ушла.