— Я на минуту.
Я вскакиваю и убегаю в уборную, потому что не хочу опозорить себя еще больше за столом.
Мою руки холодной водой, когда заходит Келси. Она скрещивает руки на груди и облокачивается на стену.
— Что это было?
Я вытираю руки бумажным полотенцем, боясь взглянуть на нее. Она подталкивала меня к отношениям с Адамом месяцами. Не знаю, потому ли это, что она встречается с Зандером и хочет проводить время вместе, либо она и правда считает, что он подходит мне. В любом случае, в моменты моих сомнений, она всегда уговаривала меня расслабиться и отпустить все дурные мысли насчет него.
— Я не могу, Келс. — я качаю головой и смеюсь.
Она знала, что я запланировала на сегодня. Подруга видела, как я нервничала еще когда мы собирались в нашей квартире. Она протянула мне упаковку с презервативами и сказала, чтобы я тоже взяла себе.
— Ладно, — говорит она, разводя руками. — Делай что хочешь, но тебе, правда, пора уже смириться с фактом, что Адам до тебя был потаскуном. Он изменился и не использует тебя. Переспишь ты с ним или нет, но в любом случае, он никуда не денется.
Она уходит, хлопнув за собой дверью. Я смеюсь. Доверие Келси сложно заслужить, однако она, по всей видимости, понимает Адама лучше меня.
Адам никогда не завязывал продолжительных отношений, и пока я убеждала себя, держаться от него подальше, сердце, видимо, не слушало. Оно тянулось к нему, без оглядки и сомнений, бесповоротно влюбляясь в недосягаемого бога секса Денверского университета.
Молча признав это для себя в зеркале, я чувствую, как мой пульс ускоряется и, в кои-то веки, соглашается с сердцем. О разбитом сердце я буду беспокоиться после.
— Сделай это, — говорю я себе в зеркало.
Я снова трясу головой, чувствуя себя глупо из-за того, что говорю с собственным отражением, после чего возвращаюсь, чтобы найти Адама. Сказать, что я уверена и хочу его. Я хочу ощущать его руки на всех частях своего тела.
Но как только я открываю дверь уборной, тут же хочу забыть все хорошее, что я когда-либо о нем думала назад.
Я вижу Адама, припирающего Бритни к стене. Каждый дюйм его тела вплотную прижат к ее. Она держит его за галстук, его руки упираются в стену, а его губы прислонены к ее губам и... двигаются.
Я застыла на месте. Не могу двигаться, не могу говорить, не могу закричать о том, что он самый невероятный мудак во всем мире.
Зачем?
Ведь я знала, что это произойдет. Я знала, что так будет с того дня, как он попросил помочь ему со статистикой. Все из-за моего дурацкого, глупого, наивного сердца, заставившего меня поверить, что он изменится ради меня, для меня. Разумом я понимала, что он никогда не изменится.
Будто ожидая моего появления, Бритни отталкивает его, но не отпускает, все еще удерживая за галстук. Я хочу сломать эту руку, с ее французским маникюром на акриловых ногтях. Медленно. Отрывая ее накладные ногти один за другим, оголяя настоящие.
Адам отскакивает назад и оглядывается в поисках меня.
— Я как раз искал тебя, — он вытирает свой рот ладонью, размазывая ее ярко-розовую, как у шлюхи, помаду по своему лицу и руке.
— Очевидно, ты сбился с пути, — мой голос холоден и неприступен, заставляет Адама вздрогнуть.
— Это не то, что ты подумала. Она сама напала на меня, — он поворачивается к Бритни, которая улыбается, все еще стоя спиной к стене. Она до сих пор держит Адама за предплечье, он резко взмахивает рукой, стряхивая ее руку. Он бросает ей косой взгляд, перед тем, как снова перевести глаза на меня.
Я откидываю плечи и задираю высоко голову потому, что он мне не нужен. Никто мне не нужен. Я пробегаю мимо него в зал. Он не унизит меня. Я — Томпсон, нас нельзя унизить. Мы выше этого. Я выше этого.
Я в шоке от самой себя. Впервые в жизни я согласна со своей матерью. Я лучше его.
— Эми, подожди.
Я знаю, что он бежит за мной, но я не останавливаюсь. Хватаю свой телефон с сумочкой со стола, не оступившись ни на секунду. Я уже нахожусь у двери наружу, когда вижу Брендана. Он — придурок. Он играет в футбольной команде и считает, что любой парень должен целовать ему ноги, а любая девушка — мечтать забраться к нему в штаны, просто потому, что он может пинать мяч, сделанный из убитой свиньи. За последние два года уже и не сосчитать, сколько раз он подкатывал ко мне.
Прежде чем я успеваю понять, что делаю, мои руки уже охватили его шею, а мои губы впились в его. Поначалу он всхлипывает с широко открытыми глазами, но поскольку он такой кретин, то сразу берет ситуацию в свои руки. Он засовывает язык мне в рот, и мне приходится глотать литры желчи. От него жутко воняет пивом. Мне все равно, и я не позволяю ему останавливаться.
Я уже чувствую, как сердце высказывает из груди, когда Брэндан притягивает меня к себе, и его стояк, отчетливо ощущается под брюками.
— Какого черта! — кричит Адам.
В одно мгновение губы Брэндана прижаты к моим, а в другое — я смотрю в разъяренные глаза Адама. Он в бешенстве? Я только что застала его, целующегося с самой доступной девушкой в универе.
Позади него Бритни тянет его за руку, хоть он и пытается ее стряхнуть.
Все вокруг уставились на нас, и это придает мне смелости продолжать гнуть свою линию. Кровь в жилах будто останавливается, что на минуту заставляет забыть обо всей боли, что я чувствую.
Больше меня никто не выставит дурой. Ни Бритни, ни Адам.
— Извини, Адам. Было весело.
У него отвисла челюсть, а пальцы сжались в кулаки.
Бритни стоит рядом с ним, также широко раскрыв глаза, но с долей волнения и собственного превосходства. Она получила то, что хотела. Адам теперь в полном ее распоряжении. Ей следует меня поблагодарить.
Я поворачиваюсь к Брэндану, который выглядит слегка ошарашенным, будто только что понял, что произошло, и кого он целовал на глазах у всего братства. Адам и Брэндан никогда особо не ладили и я никогда не интересовалась почему. Теперь мне уже все равно. Мне просто нужно бежать, и он идеальный парень для этой роли.
Я тяну его к себе за галстук, и он смотрит на меня сверху вниз.
— Отвези меня домой.
Я даже не знаю, привел ли он сегодня кого-нибудь с собой. Если и привел, то, видимо, его это уже не особо заботит пока он, слегка заторможенный, достает ключи от машины из переднего кармана.
— Не делай этого, Эми. Я не сделал ничего плохого.
Я не смотрю на Адама, так как слишком боюсь того, что увижу, но потом решаю, что я сильнее всего этого. Сильнее него.
— Мы оба понимали, что это ненадолго, так ведь? — мой голос звучит пробирающим до дрожи, и Адам опять дергается. — Помнишь? Ты сам мне сказал.
Не сказав больше ни слова, я отворачиваюсь от него, выталкивая Брэндана наружу из клуба. У него на лице дерзкая ухмылка, и он следует за мной беспрекословно. Взволнованный.
Больше никто не идет за мной. Никто не останавливает; даже Келси.
***
Я начала вспоминать некоторые детали после того ужина в пиццерии. На прошлой неделе я ходила в музыкальный магазин и взяла диск группы Колдплэй. Я застыла посередине магазина — будто альбом сам прыгнул мне в руки, по неизвестной мне причине я должна была его купить.
И я купила его, потому что чувствовала, что должна, хоть и не понимала почему. Осознание пришло ко мне лишь тогда, когда я уже шла домой и вспомнила коллекцию концертных маек в моем шкафу. В моей голове промелькнула картина, как мы с Адамом стоим в толпе людей на концерте той самой группы. Я знала песню, которую они пели. Она называлась «На своем месте». Когда я вернулась домой, то первым делом нашла своей плеер и, абсолютно ожидаемо, обнаружила в нем кучу альбомов рок музыки. Они были едва мне знакомы, но я знала каждое слово. Я влюбилась в каждое слово.
Придя домой с работы, Адам обнаружил меня сидящей на полу в гостиной в окружении футболок и дисков групп, на концерты которых мы вместе ходили. Ничего не сказав, он сел рядом на пол и положил голову на диван. Так мы просидели три часа, не обронив ни слова, слушая музыку.