— Кто... что? — медленно спрашиваю я, стараясь не оттолкнуть его.
Так откровенен Адам со мной еще никогда не был, так что я не хочу упустить ни мгновения.
— Я самый обычный парень, Эймс. Я просто парень из плохой семьи, который приехал в Колорадо и согласился на первую же предложенную мне стипендию, чтобы сбежать из ада, в котором жил, — он пожимает плечами. — В тот день, когда я увидел тебя у библиотеки, смеющуюся с Тайлером? Это был первый раз, когда я не чувствовал, будто тону во тьме.
Адам поворачивается, чтобы посмотреть на меня и один уголок его губ приподнимается.
— Знаю, звучит глупо. Я всегда так чувствую себя, когда ты рядом. Просто ты... уничтожаешь всю тьму во мне.
Вау. Выдохнув, я прикусываю внутреннюю сторону моей нижней губы, ошарашенная услышанным.
— Из какого ада ты сбежал?
Он закрывает глаза и качает головой.
— Твои родители?
Его ноздри расширяются, и пальцы впиваются в колени. Я знаю, что близка к чему-то. К пониманию его.
— Я не могу о них сейчас говорить.
— Ты когда-нибудь мне рассказывал?
Он кивает и смотрит в окно с пустым взглядом. Хотела бы я спросить, о чем он думает. О том, как рассказывал мне, или о жизни, от которой сбежал?
— Расскажешь ли ты мне когда-нибудь снова? — спрашиваю я так тихо, что не уверенна, что он меня слышит.
— Да, — медленно говорит Адам так же тихо, как я с ним. — Я никогда не заботился о том, чтобы быть хорошим парнем, пока не встретил тебя, Эми. Знаю, глупо говорить, что ты изменила меня. Скорее ты не столько изменила меня, сколько я понял, что хочу быть лучше ради кого-то. Впервые в моей жизни, я хотел сделать что-то правильно. Я хотел, чтобы ты мною гордилась.
Он оглядывает всё, находящееся в комнате, медленно и спокойно все обдумывая. Я не мешаю ему, хотя в моя голова разрывается от тысячи вопросов требующих ответов.
— Я знаю, что это место не похоже на то, в котором ты выросла. Знаю, что квартира маленькая, а мебель паршивая.
Я смеюсь и вижу, как он улыбается, смотря на фотографии на дальней стене. Наш мираж. Воспоминания нашей жизни, которую я не помню.
Он кусает внутреннюю сторону щек и сжимает губы вместе.
— Но это место... это лучший дом, что у меня когда-либо был.
Слезы медленно текут по моим щекам. Я не понимаю, почему плачу, почему так тронута его словами, но мое сердце разрывается на части из-за человека, который всегда казался таким уверенным, почти высокомерным.
Он сидит в кресле, боясь на меня посмотреть, а все, что мне хочется — это подойти и утешить его.
Так я и делаю.
Я медленно встаю с дивана, который должен был быть починен или брошен в огонь еще лет десять назад и подхожу к нему. Он откидывается на спинку дивана, как только я встаю перед ним, а затем, сама того не понимая, падаю ему на колени.
Адам тут же обхватывает меня руками, двигая мои ноги к себе, так, что я полностью оказываюсь в его объятиях. Он сильно прижимает меня к себе и зарывается лицом в мою шею. Крепко вцепившись в его руками, я чувствую более глубокую близость между нами после его признания, нежели два месяца назад, когда я, очнувшись, обнаружила незнакомца у своей постели.
Глава 13
— Вы с Адамом во всем разобрались?
Я смотрю на Келси по ту сторону бара в Хука. Я пришла на работу пару часов назад, после того как мы с Адамом молча просидели на диване какое-то время. Мне нужно было личное пространство. Ему как я поняла тоже, потому что, уходя в кофейню, я видела как он собрался в тренажерный зал, прихватив боксерские перчатки.
Он выглядел так, будто пробежал марафон и я осознала, что хотя мы с ним и встречались два года, то как Адам открылся мне сегодня утром, было редким явлением.
Его это очень вымотало.
И меня тоже, поэтому я решила остаток дня посвятить приготовлению кофе небольшой группе художников, которые были еще с большего похмелья, чем я.
Я пожимаю плечами в ответ на ее вопрос. Мне все еще столько предстоит выяснить — например, зачем она приходила к нам утром. Но каким-то образом, после всего, чем он поделился со мной этим утром, я чувствую, что будет предательством узнать все у Келси.
И наблюдая за моей лучшей подругой, я понимаю, что хочу ему доверять. Пусть даже я не понимаю или не знаю всего — что-то всегда притягивает меня обратно к Адаму. Желание узнать, что у него на уме, ценность его мнения больше, чем чьего-либо, даже мнения Келси.