— Глубокая мысль, — я ухмыляюсь, но мои руки трясутся.
Все и всегда видели меня насквозь? Девушка, которая потерялась в себе и течет по жизни без желания, не зная, что изменить.
— Отстань. Хотя это правда. Ты хоть что-нибудь вспомнила?
Я пожимаю плечами.
— Немного. Во всяком случае, не об этом. Знаю, что я больше не близка со своими родителями. Точнее сказать — мы еще больше отдалились. Еще я знаю, что отказалась от работы, которую отец мне предложил.
Она кивает, будто уже знает об этом.
Видимо так и есть, мы же с ней лучшие подружки на работе.
— После того, как я посмотрела твое резюме в тот день, когда ты пришла сюда впервые, ты положила руки на бар, взглянула мне прямо в глаза и сказала: «Слушай, я знаю, что не особо подхожу под описание девушки, работающей в кофейне, но я буду лучшим менеджером, которого ты когда-либо могла нанять. Мне нужна эта работа. Мне нужно заняться чем-то независимым и доказать всем, кто от меня что-либо хочет, что я могу добиться успеха самостоятельно.
Мое тело дрожит. Не могу поверить, что я была такой смелой. Престон улыбается, как будто это был лучший день в ее жизни.
— И что ты ответила?
— Добро пожаловать в клуб.
Она спрыгивает с барного стула, чтобы пойти закончить уборку в подсобке, оставив меня наедине с этой мыслью.
Когда я убираю деньги в сейф, мой телефон вибрирует.
Адам: Уверена, что хочешь пойти со мной?
Я знаю ответ еще до того, как успеваю подумать.
Я: Да. Насколько разные Престон и Бенджамин?
Адам: Вечер обещает быть веселым. Я буду там через десять минут.
Я закрываю телефон. Затем иду в комнатку для персонала, где переодеваюсь в обтягивающий топ, который мне дала Престон, чтобы не пришлось всю ночь проходить с надписью «Хука» на груди.
***
Оказывается Престон с Бенджамином не такие уж и разные. Когда мы добрались до бара «Люди», где играет местная рок-группа, я едва его узнала.
На нем надеты черные обтягивающие джинсы со свисающими цепями из карманов, черные кольца на пальцах, цепь, которая тянется от прокола в носу до уха, а глаза подведены. Его светлые волосы, которые обычно опрятно уложены и расчесаны, сейчас стоят шипами вверх и растрепаны по бокам. Помимо этого, они зеленого цвета, оттенка лайма, что очень отличается от яркого цвета волос Престон, но в тоже время так дополняет ее образ. Думаю, это наилучшее определение для отношений.
По всей видимости Бенджамин не испытывает нужды проявлять свою рокерскую натуру в течение всего дня, а вместо этого предпочитает выглядеть скромным и застенчивым милым юношей, приходя на работу.
Меня надули.
Мои щеки тут же принимают темно-бордовый оттенок, грудь и шея покрываются пятнами от стыда, когда все поворачиваются ко мне и чуть не умирают со смеху от моего шокированного лица. Оно и понятно, я скорее подумала бы, что это его злой двойник, нежели перевоплотившийся Бенджамин.
Ночь проходит весело. Мы скачем под оглушающую музыку, так что даже не слышим друг друга. Адам и я не прикасаемся друг к другу, за исключением случайных касаний ногами или руками во время танцев. Я не выпускаю из рук воду, потому что все еще испытываю легкое похмелье от вчерашнего вечера и приятно удивляюсь, заметив то же самое за Адамом.
Когда группа играет свою последнюю песню, я делаю перерыв от плясок и облокачиваюсь на наш столик, чтобы отдохнуть и насладиться вечером.
Я так вспотела, что волосы липнут к шее, а топ обтягивает каждым сантиметр моего тела. Я чувствую жар даже в своих красных сапогах от Дока Мартенса.
Несмотря на это, мне очень весело и я могу, наконец, расслабиться под крики музыкантов, чей стиль музыки хоть и не люблю, но считаю их весьма талантливыми.
Мы потеряли из виду Престон с Бенджамином уже давно в давке у сцены. Время от времени я видела очертания Престон в толпе, но все же складывалось такое ощущение, что мы с Адамом провели весь вечер вдвоем.
— Готова убраться отсюда? — спрашивает он, щекоча мое ухо своим дыханием.
Я киваю, не в силах говорить.
Повернувшись к нему, я так рада, что мы сегодня не пили. Притяжение, которое я чувствовала вчера теперь в сто раз сильнее. Все мои чувства обострены.
Подушечки его пальцев, скользящие по моей руке вниз, запах его одеколона. Впечатления такие мощные, что я смотрю на него, хоть и не уверена, задавал ли он мне вопрос.
Адам улыбается, будто знает, как я взволнована.
Уверена, что знает.
— Пойдем, — говорит он и тянет меня к двери так, что мне едва удается стянуть свою сумочку со стола, прежде чем пойти за ним.