Мои глаза распахиваются, и я чуть не задыхаюсь. Боже мой.
— Ты это сделал? Что он сказал?
Я пытаюсь представить отца Келси, бывшего защитника Бронкс, крупного устрашающего парня со своей собственной справедливостью, и как он обращается с Зандером, просящим руки его дочери.
— Он пожал мне руку и сказал, чтобы я ничего не испортил.
Я тихо смеюсь.
— Могу представить себе это. Почему ты говоришь мне это?
Зандер морщит нос и ставит кофе на столешницу, но продолжает его держать в руках, как будто ему нужно чем-то их занять.
— Кроме ее отца, ты единственный человек, о котором она заботится.
Он смотрит на меня, и мне требуется секунда, чтобы понять смысл его слов.
— Ты хочешь моего благословения?
Зандер кусает свою губу изнутри, и я думаю, что это почти смешно, что он так нервничает, разговаривая со мной об этом. Черт, я даже не помню его. Но это неважно. Я знаю Келси достаточно долго, чтобы понять, что, если она влюблена в кого-то, то он идеально подходит для нее.
Я выхожу из-за стойки и обнимаю его. Он напрягается, а затем неловко хлопает меня по плечу.
— Я доверяю Келси в принятии ее собственных решений, Зандер. Если она выбрала тебя, значит, ты стоишь того. Поздравляю.
— Да, но она еще не сказала «Да».
— Есть идеи, когда ты собираешься спросить ее? — спрашиваю я, отступив на пару шагов назад.
Он качает головой.
— Нет. Но я не хочу облажаться.
Я смеюсь, и звонок колокольчика у двери заставляет меня отвести взгляд от него к человеку, заходящему в Хуку. Человек, который каким-то образом заставляет мое сердце пропускать удар каждый раз, когда я его вижу.
Я широко улыбаюсь и поглаживаю плечо Зандера.
— Ты сделаешь все правильно. На самом деле, я счастлива за вас двоих.
— Эй, красавица, — говорит Адам и опирается на столешницу, когда подходит ко мне. В последние пару недель после того, как мы с ним впервые провели ночь вместе, занимаясь любовью, мы начали сближаться.
Это случилось естественно, и я больше не сплю в комнате для гостей, вместо этого я каждую ночь засыпаю в объятиях Адама. Мои щеки краснеют при воспоминании о том, как мы занимались с ним любовью сегодня утром, прежде чем он ушел на работу.
Зандер поднимает чашку кофе и шлепает Адама по спине.
— Я ухожу отсюда. Увидимся позже.
— Зачем он приходил? — спрашивает Адам, как только Зандер исчезает.
— Кофе, — говорю я с самодовольной усмешкой. Адам ловит ее и улыбается.
— Он сказал тебе о том, что хочет сделать предложение, не так ли?
— Да. Он хотел моего благословения.
— Ты дала его ему?
— Конечно. Келси сообразительна.
Я наливаю обычную чашку напитка Гватемалы и придвигаю к нему.
— У тебя есть перерыв?
В Хука в настоящее время полно посетителей. Я была на ногах часами, обслуживая клиентов слева и справа, но, к счастью, сейчас в очереди никого нет, и все за столами кажутся довольными.
— Что случилось? — я выхожу из-за стойки и следую за ним к потертым кожаным кресла у камина.
— Я должен уехать из города на несколько дней.
Он облизывает губы и дует на свой кофе, охлаждая его. Это напоминает мне о том, как его язык скользил по моей коже всего несколько часов назад, и вдруг, сидя у горячего камина, я чувствую себя так, как будто меня бросили в печь.
— Эми? — спрашивает он со странным выражением на лице.
— Хм ... да. Извини. Что ты говоришь?
— Мне нужно уехать из города на три дня. По работе.
Я хмурюсь.
— Для чего? Ты работаешь для местного застройщика.
Его рот кривится в очень смешной форме. Он врет мне. Не могу сказать, откуда это чувствую, но я просто знаю, что он врет.
Мои глаза расширяются, и я наблюдаю за ним, слушая отрепетированное оправдание.
— Это какая-то конференция в Нью-Мексико. Скучная вещь об использовании более экологически устойчивых материалов.
— Правильно.
Я поджимаю губы и киваю головой, потому что этого он ожидает от меня, но я знаю, что Адам врет. Я просто не могу понять, почему он это делает. Почему сейчас, когда все было так хорошо у нас?
Я встаю и стряхиваю невидимые крошки со своего черного фартука.
— Тогда ладно. Когда ты уезжаешь?
— Сегодня вечером. В пятницу я вернусь.
Я хочу сказать ему о том, что я знаю. Я не глупая и это оскорбительно, что он думает, что я верю в его ложь. Не может быть такого, что он должен присутствовать на конференции в течение десяти часов, и только сейчас об этом узнает.
Но вместо того, чтобы сказать это, я отпускаю его.
— Тогда хорошо, — я крепко сжимаю губы. — Тебе еще что-то нужно?