— Ты тот, кто убедил меня, что моя мама будет счастлива сделать это для меня.
— Я знаю, — говорит он, подходя ко мне и заключает в объятия. — Но, может быть, я просто немного завидую, что у Зандера уже была брачная ночь, и у нас с тобой еще три месяца впереди.
Он целует меня в шею.
Я смеюсь, но также завидую. Мы только две недели назад вернулись с их карибской свадьбы. Там были только Зандер с Келси, ее родители, и мы с Адамом всю неделю. Это была сказка, которую не описать словами. Казалось, что это наш собственный медовый месяц, всего за несколько месяцев до свадьбы.
— Если хочешь, — начинаю я, целуя кожу выше галстука и смеюсь над его недавно выбритой челюстью. Я делаю несколько шагов вперед, подталкивая его обратно в нашу спальню. — Я могу показать тебе что произойдет.
Мы падаем в кровать, и наши улыбки исчезают. Глаза у него такие же затуманенные, как и мои. Я двигаюсь под ним, и он стонет.
— Ты убиваешь меня.
— Ну, мы не хотим этого.
Я спрыгиваю с кровати, прежде чем он сможет остановить меня.
— Задира!
Смеясь, я закрываю дверь в нашу комнату. Я не могу поверить, что это моя жизнь.
***
— С днем рождения, дорогая Тилли, с днем рождения!
Вся моя семья стоит вокруг высокого стула Тилли, с ее личным тортом перед ней, смеётся, призывая ее задуть свечи.
— Нет! — Энн кричит и хватает одну зажженную свечу прямо перед тем, как это сделала бы Тилли. Мы наблюдаем, как она засовывает свою руку прямо в середину торта и затем размазывает все по лицу, не попадая в рот.
Тилли звонко смеется, когда тянется к еще одному кусочку обеими руками, чтобы попытаться поднять торт. Торт разваливается, но ей удается отправить один большой кусочек в рот. Остальной крем покрывает ее нос и щеки до подбородка. Я уверена, что крем есть даже на ее ресничках.
— Эй, Тилли, — приветствую я, привлекая внимание кругленького розовощекого годовалого ребенка. — Где твоя голова?
— Нет! — моя мама задыхается, а сестра откинув голову громко смеется. Тилли еще две секунды осознает мой вопрос и затем кладет руки прямо на макушку.
Энн смотрит на меня со счастливыми слезами на глазах. Она пытается злиться, но мы обе знаем, что это не так.
— Я отомщу тебе когда-нибудь. Когда у вас будет своя девочка, то лучше берегитесь.
—Ты будешь старой и седой к тому времени, когда у меня будет ребенок, — говорю я ей, насмехаясь над тем, насколько она старше меня. — Подожди. Что я вижу там? — я дотрагиваюсь до её волос.
Она игриво шлепает меня по руке.
Теплая ладонь Адама на моем бедре подталкивает меня ближе к нему.
— Не знаю, но мне кажется, нам в ближайшее время нужно попробовать.
Мои глаза расширяются, и я смотрю на него в шоке. Мы вообще не обсуждали детей.
— Ты сумасшедший, — шепчу я ему на ухо так, чтобы никто нас не слышал. Если бы моя мама знала, что я думаю прямо сейчас о детях, она бы уже начала планировать детскую комнату.
— Посмотри на нее, — говорит он, кивая в сторону Тилли, которая смеется, пока Энн ее очищает. — Они веселые.
— Да, пока ты не спишь всю ночь, постоянно меняешь подгузники и не находишь время на душ. И давай не будем забывать про растяжки, — я вздрагиваю, но втайне ужасно взволнована новостью о том, что он хочет детей. Я никогда не была уверена в семье, в которой он был воспитан, и я не хочу оказывать давление на Адама, чтобы сделать что-то только для меня.
Он шлёпает меня по бедру.
— Мы их сделаем. И я хочу, чтобы они появились пока мы молоды, чтобы иметь достаточно времени для их воспитания.
— Их?
— Два. Как минимум.
Я улыбаюсь со слезами на глазах и встаю на цыпочки, чтобы поцеловать его.
— Ты знаешь, что я люблю тебя.
— Знаю, — говорит он, наклоняясь и потирая своей щекой мою. Я не знаю, почему он так делает, но мне нравится это. — Я тоже тебя люблю. А теперь иди поговори с мамой, у нее уже есть приглашения.
Я стону.
— О мой Бог. Приглашения. Мне так надоело смотреть на все это.
Адам смеется и толкает меня к маме и я охотно иду. Свадьба — единственное, что позволило мне быть ближе к матери.
Я улыбаюсь, беру бокал вина и направляюсь в гостиную, где, как я знаю, моя мама уже все разложила на кофейном столике в ожидании меня.
— Привет, — говорю я, садясь рядом с ней.
Я не думаю, что наши отношения когда-либо не будут близкими и легкими.
Но с тех пор, как память вернулась, я оглядываюсь назад и вижу ошибки, которые совершала, а также те, которые сделала мама. Торопясь построить свою жизнь, я неуважительно относилась к родителям. Они всегда хотели самого лучшего для меня. Просто потому, что я не соглашалась с ними в том, что лучше для меня, не стоило кардинально стараться поменять свою жизнь.