– Ох, Орли…Эта внезапная гроза! Ну и вид у меня сейчас! Ха-ха-ха! Спасибо, кстати, что отвел нас сюда. Что-то я потеряла бдительность и этот ливень, эти безумцы, что пляшут под дождем, выбили меня из седла…ха-ха! Из седла, да! – рыжегривая хохочет, дружески похлопывая птицу по железному крылу. Орландо невольно улыбается. Не перекошенной ухмылкой, не саркастическим издевательским оскалом, а доброй улыбкой. Ни он, ни Фрида не узнают себя сегодня в своих эмоциях.
– Дядя! Тетя! – радостно кричит кто-то двум пришельцам из прошлого. – Привет! Почему вы не прыгаете со мной по лужам?
Это один маленький озорной жеребенок в желтом резиновом комбинезоне, что вместе со всеми радуется дождю. Малышу не понять: как можно укрываться от ливня? От солнца – да. Оно всем надоело и иссушило каждого. Но дождь…Совсем другое дело! Дождь они рисуют в школах на уроках ИЗО, читают про него в книгах, представляя его в своем воображении и, наконец, с трепетом ждут, когда же он прольется на их головы. С кончиков гривы жеребенка капают капельки, но ему весело.
– Потому что мы уже старые! – с резвым смехом отвечает Фрида первую глупость, пришедшую ей на ум. – Очень старые, чтобы прыгать!
– Вода негативно сказывается на работе моего сложноорганизованного механизма, а это ведет за собой негативные последствия самого нежелательного характера – вторит ворон.
Жеребенок на минуту задумывается, поджимает нижнюю губу и, наконец, выдает:
– Очень скучно быть старым и железным!
С этими словами юнец унесся восвояси, оставив скучных взрослых. Фрида вновь громко хохочет над словами жеребенка. Дождь неожиданно принес радость. Даже у Орландо что-то отзывается на этот беззаботный смех, веселье на фоне грозы.
Глава 29. И смылся грим
– Привязанность – это плохо, а? Орли? – спрашивает у ворона пони.
Они так и остались в тот день в беседке, где прятались от страшной грозы, длившейся не более часа. Им, двум гостям из далекого прошлого, которые и сами забыли о том, где и когда начинается их история, некуда пойти в этом мире. Орландо был прав: Фрида, действительно, хорошо умеет приспосабливаться, она притворяется даже тогда, когда совсем не похожа на тех, кто вокруг нее. И она единственная из всей компании, кто не высказал ничего плохого про город, про целый новый мир, где они оказались. Ворон, бывший чумный доктор, лошадка, бывшая рыжеволосая ведьма, два врага в прошлом, могут пойти куда угодно вместе в будущем. Дело в том, что идти им некуда. Как смешно и странно! Ученому кажется порой, что эти зеленые глаза он видел в той, прошлой жизни, и теперь они здесь, чтобы отомстить. Орландо каждый раз радуется, что в новом механическом теле он может не спать и не видеть кошмаров, в которых бы его терзал этот дьявольский взгляд. А эта ее манера называть его «Орли», как кого-то маленького несмышлёного птенца просто выводит ученого из себя. Но изобретатель позволяет себе ругаться только в своих мыслях. В слух он сухо отвечает:
– Да, плохо. Привязанности – это твои слабости, уязвимые места. Неужели сама об этом не догадываешься?
– Догадываюсь. Но…все чаще я думаю о том, что это не так уж и плохо: привязаться к кому-то…подружиться…– смущенно признается ведьмочка.
– Что? Подружиться? – Орландо не может сдержать искреннее удивление. – Что за слова из книжечки для детей? Я был о тебе лучшего мнения, ведьма.
– Вообще-то меня зовут Фрида.
– Сама же говорила, что от своего прошлого никогда не отрекаешься. Значит, соврала?
– Все ведьмы лукавые! – Огрызается и злится пристыженная лошадка. – Знаешь ли, мне хочется быть Фридой. Просто Фридой!
– В новых чулочках…– саркастично замечает ученый.
Фрида обиженно замолкает. Только в ней пробуждается светлый порыв к добру, вспыхнув, как рыжее пламя на восковой свече, как его гасит серебряный колпак усмешек Орландо. Проще быть такой же эгоистичной и злой. Такое поведение от нее теперь все ждут. Все, кроме Дашки…Но ее здесь нет.