И я вспоминаю еще одну незабываемую встречу с Владимиром Высоцким после его выступления на студии телевидения Усть-Каменогорска. Как-то получилось все само собой — образовалась тесная компания приверженцев творчества актера из Театра на Таганке.
— Давайте договоримся сразу, — предупредил Высоцкий. — Если кто обращается ко мне, то говорит «ты» и «Володя». Лады? Ну и ладненько. С остальным постепенно разберемся (его любимое выражение. — А. С.).
Незаметно летели не минуты, а часы. Он рассказывал о том, как «работал в фильмах»: «Вертикаль» и «Хозяин тайги», «Увольнение на берег» и «Родом из детства», «Служили два товарища» и «Война под крышами». Говорил, что предложили участвовать в съемках новых лент — «Бегство мистера Мак-Кинли» и «Приключения Робин Гуда». В тот вечер мы одними из первых услышали его песни из этих замечательных фильмов. Сизо было от сигаретного дыма, а его гитара казалась раскаленной.
…Он ушел из жизни, оборвав свою песню на самой высокой и чистой ноте. Но с нами его фильмы, пластинки, миллионы метров магнитной пленки с врезанными в нее неповторимыми песнями.
Как его только не называют сейчас: король бардов, гворец городского романса, песен-ретроспекций и так далее, и тому подобное. А он был сложнее и проще, жестче и человечнее. Помню, как он начал свое первое выступление в Усть-Каменогорске Восточно-Казахстанской области:
— Я не поэт и не певец, не гитарист и не выдающийся актер. Я приехал к вам не выступать, а говорить с вами. Говорить о том, что волнует всех нас и наболело. Соглашаться со мной или протестовать — дело ваше: публика всегда права. Но я хочу, чтобы мы дольше помнили друг друга.
Леонид Мончинский
ВМЕСТЕ ПУТЕШЕСТВОВАЛИ ПО СИБИРИ
Сегодня интерес к Высоцкому — поэту, певцу, актеру — не ослабевает. Интересуются его творческой судьбой, работой в кино, театре.
Владимир Высоцкий бывал в Сибири, узнал и полюбил сибиряков.
Сказать, что я был его другом, не смею. Просто в последние годы его жизни частенько с ним встречался, беседовал, работали вместе над сценарием фильма, где он надеялся сыграть роль героя, реального человека с почти фантастической биографией. А как-то летом вместе путешествовали по Сибири.
…Вертолет завис над крохотным поселком старателей Хомолхо в Бодайбинском районе. Слева заходила чернобрюхая туча, под ней сплошная стена дождя.
— Это надолго! — кричит пилот Высоцкому. — Возможно, до конца недели. Поворачиваем на Бодайбо?
— Прошу вас, садитесь. Я обещал.
Вечером его будут слушать пятьдесят усталых мужчин, большинство из которых трудно чем-либо удивить, люди серьезные, как принято говорить, с большим жизненным опытом. Старатели..
Высоцкого всегда тянуло к людям нестандартным, к тем, которые могли встать грудью к течению. Рядом с ними он становился тихим, незаметным, стараясь слушать и понять. В крохотной деревушке Большая Глубокая, что по Култукскому тракту у Байкала, беседовал до первых петухов с седой, много пережившей старушкой, а в шумной компании петь отказался наотрез и, сославшись на недомогание, уехал. По дороге, уже улыбаясь, говорил:
— Не заметил, они смахивают на свои кошельки — тугие, самодовольные? Песни им нужны для лучшего усвоения пищи.
…К вечеру в поселке старателей набралось человек сто двадцать. Мы ломали голову: как узнали, откуда бы им взяться? По холодной северной распутице, через грязь, болота многие километры шли люди из лесных кордонов, геологических палаток, зимовий.
Разместить 120 человек в столовой показалось делом невозможным, и поначалу хозяева повели себя со всей определенностью.
— Товарищ Высоцкий приехал до нас. Очень сожалеем, но…
Высоцкий попросил:
— Ребята, давайте что-нибудь придумаем. Мокнут люди…
И минут через тридцать был готов навес… Открыли окна, двери настежь. Высоцкий тронул струны гитары… Мы слушали его под шум дождя. Неизреченные истины, томящиеся в нас, выражались в тот вечер им в потрясающих балладах. Каждое слово ложилось на душу.
Мы тогда молчали, все четыре часа, ни хлопочка он не получил — время экономили. Володя стоял на сколоченном из неструганых досок помосте, потный, с усталой улыбкой. Добрый такой, приятный человек, вид немного беспомощный — дескать, все, мужики.