Как истинный художник, Высоцкий умел убедить слушателей: все, о чем он поет, было на самом деле.
Он ни в коем случае не ставил перед собой такую цель: дай-ка сегодня встречусь с летчиком, узнаю, как там летают, а потом напишу десяток песен. Конечно же, нет. Это бессмысленно. Просто он слышал мир во всей его целостности, во всем его неоглядном многообразии. Он был настоящим поэтом.
— В чем же главная сила его песен?
— Прежде всего в том, что в них присутствует огромная мысль. У Высоцкого нет пустых песен, песен ни о чем. А ведь именно таких у нас почему-то особенно много расплодилось в последнее время.
Песни Высоцкого могут нравиться, могут раздражать, но они всегда тебя держат, царапают, впиваются в сердце. Это верный признак настоящего искусства. Сила его песен и в незаурядном исполнении. Голос певца всегда держит тебя в напряжении, ты восхищаешься силой человеческого духа. Высоцкий всегда пел очень напористо, наступательно, очень активно. Здесь я говорю не об уровне голосовых связок, не о мощи голоса. Я имею в виду иную наступательность.
Он пел не для себя, как это нередко делают современные певцы. Он пел для всех и для каждого. Он ко всему был причастен, ему было интересно, что вот ты, сидящий в пятом ряду, делаешь в этой жизни? Есть ли у тебя что за душой? Любая из его пронзительных песен — это искренний, откровенный разговор со зрителем, с его душой. И, насколько мне известно, песни в исполнении Высоцкого всегда были для слушателя эмоциональным потрясением.
Сила его песен, наверное, и в том, что все они очень разные. Когда я думаю о нем, я вспоминаю песню грохочущую и песню нежную. Он умел быть насмешливым, ироничным, гневным, трогательно-заботливым.
— Почему Высоцкому удавались сказочные песни? Ведь этот жанр требует особого творческого склада?
— Его песни-сказки на самом деле удивительны. Некоторые из них просто шедевры. В них столько беззаботного веселья, тепла, они искрятся тончайшим юмором. Магия этих песен в том, что Высоцкий прекрасно знал родной язык, чувствовал все его грани, великолепно владел им. Все возможности разговорной речи он блестяще использовал в своих сказочных песнях.
Если говорить о его иронических монологах, мне они напоминают роли из пьес, которые он писал сам для себя.
— Что вы скажете о Высоцком как об актере?
— Я не раз убеждался в том, что актер он замечательный Он никогда не прикидывался, что входит в роль. Он переживал ее органично, до конца, опускаясь в самые глубины. И эта глубина в любой из его ролей сразу чувствовалась.
Он был замечательным актером и потому, что во время спектакля никого не подавлял, всегда давал возможность играть другим, ибо понимал: сцена, как и жизнь, не один человек, ее богатство как раз в многообразии.
Когда он исполнял свои песни, его мысли доходили до людей беспрепятственно. Как бы высока ни была эстрада, он пел не сверху, а среди нас. Не было пропасти, как это нередко бывает, между певцом и простым смертным. Я бы не сказал, что в этом был его какой-то актерский дар. Это было его естество.
Андрей Вознесенский
ЕГО ПЕСНИ
Беседа с журналисткой Е. Белостоцкой
— Андрей Андреевич, по свидетельству самого Высоцкого известно, что в спектакле «Антимиры», поставленном по вашей книге, он впервые вышел на театральную сцену с гитарой, пел и впервые читал стихи…
— Да, тогда в его собственном поэтическом репертуаре числилось лишь несколько песен. Но уже в то время в нем чувствовался поэт. Он читал стихи не как актер, а как поэт — нутром.
А вскоре начались репетиции еще одной постановки по моей пьесе — «Берегите ваши лица». Жил я тогда рядом с Театром на Таганке. Высоцкий с друзьями часто бывал у нас, пел новые песни. Вместе Новый год встречали. Для этого спектакля он написал две песни. И был главным героем, играл роль Поэта. По его просьбе я вставил песню «Охота на волков».
Увы, едва родившийся на сцене спектакль «Берегите ваши лица» после трех представлений запретили. В частности, у меня требовали убрать песню «Охота на волков». Я, конечно, отказался ее снять. Пришлось пожертвовать спектаклем. А жаль! Это был, может быть, один из лучших спектаклей Таганки. Володя потом написал стихи: «От этих лиц остался профиль детский, и первенец был сбит как птица в лет…»