Как мне кажется, один из самых удачных опытов моей работы в кинематографе — это фильм «Вертикаль». Там ничего не мешало песне, и она никому не мешала, потому что в это время показывались горы или альпинисты, уходящие в горы. Я начинал петь, а когда альпинисты уже на вершине, песня заканчивалась. Прошло десять часов, а я пел три минуты. То есть песня может нести и временную нагрузку. Все песни в «Вертикали», мне кажется, очень удачно нашли свое место. И даже монтировалась картина в соответствии со смыслом и продолжительностью песни.
Я люблю работать в кино и буду продолжать для него работать, хотя там и случаются странные порой истории. Как, например, было в фильме «Бегство мистера Мак-Кинли». Я написал для него девять очень разных баллад. И даже должен был играть уличного певца, который ведет все действие картины. Работал очень серьезно. Мы даже сделали оркестровки, и я пел много раз с оркестром. Но баллады мои так и не вошли в фильм. Быть может, они кому-нибудь не понравились… Бывает, однако, что песни «не работают» с отснятым материалом фильма, не монтируются с ним. Я писал трагичные, неровные, заводные песни, а действие картины получалось задумчивое, серьезное, медленное, на мой взгляд, немножко скучное. И поэтому песни взяли и вырезали — они никак не соответствовали фильму. Кино-то не выбросишь. А песню можно…
Так же у меня было и с фильмом «Стрелы Робин Гуда», куда не вошли шесть моих баллад. Сказали, что они слишком утяжеляют повествование, а это приключенческий фильм. Я же, дескать, написал баллады, как для фильма серьезного.
Я никогда не отчаиваюсь. Потому что потом все равно запишу эти песни на пластинки или магнитофоны, и вы будете их слушать. Они все равно не пропадут. А кроме того… если получилось удачно, значит, спустилось вдохновение, значит, ты уже и так награду получил.
Часто спрашивают, почему я не пишу больше сказок.
Нет, пишу. Просто кончился период, когда я сочинял шуточный фольклор вроде: «В заповедных и дремучих, страшных муромских лесах…» Недавно для картины «Иван да Марья» придумал серенаду Соловья-разбойника:
Когда в этом фильме нечистую силу опозорили и отовсюду прогнали, все они сидят на полянке, грустные, промокшие, усохшие. И поют куплеты:
.. Я не люблю вспоминать о съемках в кино. Показывать ролики, отрывки из фильмов, а потом рассказывать: «Вот видите, тут меня били по-настоящему. И так девять дублей. Потом рожа вот такая была…» Артист должен делать что-то сейчас, в данный момент, он должен играть, творить, создавать искусство. Тогда это интересно.
Владимир Высоцкий
ДИАЛОГ У ТЕЛЕВИЗОРА
Ой, Вань, смотри, какие клоуны,
рот — хоть завязочки пришей…
Ой, до чего, Вань, размалеваны,
и голос, как у алкашей!
А тот похож — нет, правда, Вань, —
на шурина — такая ж пьянь.
Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь, —
я правда, Вань!..
— Послушай, Зин, не трогай шурина
какой ни есть, а он — родня.
Сама намазана, прокурена —
гляди, дождешься у меня!
А чем болтать — взяла бы, Зин,
в антракт сгоняла в магазин.
Что, не пойдешь? Ну, я один, —
подвинься, Зин…
— Ой, Вань, гляди, какие карлики, —
в джерси одеты, не в шевьет,—
на нашей пятой швейной фабрике
такое вряд ли кто пошьет.
А у тебя, ей-богу, Вань,
ну все друзья — такая рвань
и пьют всегда в такую рань
такую дрянь!..
— Мои друзья хоть не в болоний,
зато не тащат из семьи.
А гадость пьют — из экономии,
хоть поутру — да на свои!
А у тебя самой-то, Зин,
приятель был с завода шин,
так тот — вообще хлебал бензин,
ты вспомни, Зин!..
— Ой, Вань, гляди-кось, попугайчики
Нет, я, ей-богу, закричу!..
А это кто в короткой маечке?
Я, Вань, такую же хочу.
В конце квартала ·— правда, Вань, —
ты мне такую же сваргань…
Ну что «отстань», опять «отстань», —
обидно, Вань!
— Ты, Зина, лучше помолчала бы —
накрылась премия в квартал!
Кто мне писал на службу жалобы?
Не ты?! Да я же их читал!