И песня, и выпевание слов — из тех давних лет. Из тех поездов, в которые, хватаясь за поручни, взбирались инвалиды и катились от одного купе к другому на своих подшипниках и пели так, что было страшно и стыдно протянуть деньги.
Кровавой военной работе — защите своей земли — были отданы не только руки и ноги, но сознание целого поколения. Вот что сыграл Высоцкий «просто так, для души».
Когда Высоцкий пел или играл, всегда казалось, что идет какой-то бой. В этом голосе можно было расслышать лязг металла, скрежет тормозов, торжественный трубный звук и предсмертный стон — все, что в бою звучит вокруг человека и внутри его. Когда исполнительское искусство встало рядом с авторским, слилось и соединилось с ним, оно, по меньшей мере, удвоило свои творческие возможности. В его исполнительском искусстве — удивительная простота.
Творческих дневников Высоцкий не вел. Есть только отрывочные, случайные записи. Их немного. Вот одна: «Профессия наша — пламень страшный. И не сгореть, если по совести, нельзя».
Владимир Высоцкий себя не щадил. Он как будто знал, времени мало. Поэтому и успел так много за свои сорок два года: на сцене, в поэзии, кино, на эстраде.
«Мне есть что спеть», — писал Владимир Семенович незадолго до смерти. И он был прав. Если взять последние 16 лет его жизни, то на каждый месяц в среднем приходились один фильм, одна-две театральные роли, три-четыре песни, два-три стихотворения. И это, не считая работы над пластинками, радиоспектаклями, а также многочисленных гастролей и концертов.
Н. Акрамов, Герой Советского Союза
ОН БЫЛ С НАМИ
Когда звучит с магнитофонной ленты знакомый с детства хрипловатый сильный голос, я порой ловлю себя на мысли: неужели эти песни — не обо мне, не о моих боевых друзьях? Неужели их автор сам не прошел начиненной душманскими минами тропы Афганистана? Неужели не на ночном привале в горах Гиндукуша сложились эти строки:
Многие фронтовики были твердо убеждены, что Высоцкий воевал. Мы, нынешние солдаты, знаем теперь: нет, не довелось ему. Но знаем и другое: его песням — довелось! Вместе с нами.
«Баллада о борьбе» — так названа одна из его программных вещей. В ней речь о поколении, которое не видело войны, но сумело воспитать в себе готовность к праведным боям. Это и о моих ровесниках.
Наверное, потому и стал Высоцкий своим, близким для нас, что говорил с нами не как ментор, не с неких недоступных сияющих высот, а словно бы вместе с нами рос, горевал и радовался, мучительно постигал очевидные вещи, получал ссадины и шишки, падал и поднимался. И вот когда такой поэт обращался к нам со словами о чести, правде, мужестве и долге, мы верили.
Всем существом воспринимался мощный, масштабный образ комбата, что повернул Землю, «оттолкнувшись ногой от Урала». И западали в душу строки:
(«Он не вернулся из боя»)
Может быть, слишком много цитирую. Но так велика власть этих строк, что хочется вспоминать их еще и еще. Говорю не только о себе. Насколько знаю, среди моих однополчан по службе в Афганистане было очень много таких, кто любил песни Высоцкого, испытал на себе влияние его таланта, сильного и честного.
Да, честного до конца! Гражданское мужество Владимира Высоцкого было под стать мужеству солдат, идущих в бой. Он был беспощадным судьей прежде всего самому себе, своей сложной и негладкой жизни, своим слабостям и ошибкам. И это давало ему моральное право так же беспощадно, всей силой своей сатиры бичевать чинуш и трибунных фразеров, респектабельных проходимцев и воинствующих обывателей.
Он умел ненавидеть страстно и открыто. Но так же умел он и любить Родину. Друзей. Женщину. Любовь его была требовательной — и нежной.