— О, Боже, — бормочет Алек, убирая волосы с лица и сцепляя руки за головой.
Я подавляю смешок.
— Хорошо. Привет, — говорит Томми, засовывая большие пальцы в подтяжки и делая шаг ко мне.
Девушка рядом с Томми толкает его локтем в рёбра.
— Я Мойра, — говорит она. — Девушка Томми.
Алек отталкивает Фитца и Томми от меня.
— Может быть, это была не такая уж хорошая идея, — шепчет он мне на ухо.
— Почему? — спрашиваю я.
— Всё в порядке, — говорит Алек, его волосы низко падают на глаза. — Тебе не нужно притворяться, что тебе это нравится. Мы можем свалить отсюда.
— Я не притворяюсь.
Чтобы доказать это, я беру напиток Фитца из его рук и допиваю оставшийся джин. Алек смотрит на меня с отвисшей челюстью, пока я провожу тыльной стороной ладони по рту.
— Как насчёт этого танца?
Рот Алека слегка приоткрывается.
— Как пожелаете, мисс Сарджент.
Я хватаю его за руку и тащу на танцпол. Оркестр начинает другую песню, быструю и свободную. Я поворачиваюсь к Алеку, кладу правую руку ему на плечо и переплетаю свою левую руку с его. Медленно, как будто он не уверен, что должен, он кладёт руку мне на талию. Он смотрит на меня настороженным, неуверенным взглядом, но затем музыка ускоряется, и наши ноги начинают двигаться, и мой смех ослабляет его беспокойство.
Он кружит меня по полу, и я подстраиваюсь под него шаг за шагом. Я представляю, что должна чувствовать комета, проносящаяся сквозь Вселенную с невероятной скоростью. Я смутно осознаю людей вокруг нас. Во время одного обхода танцпола я замечаю Томми, Мойру и Фитца, которые улюлюкают и хлопают в ладоши, наблюдая за нами. Клара стоит в стороне, уперев руки в бока.
Алек отстраняет меня, так что мы едва держимся друг за друга кончиками пальцев, затем притягивает меня обратно к своей груди. Его друзья свистят. Я двигаюсь, чтобы снова увеличить расстояние между нами, но он прижимает руку к моей спине, притягивая меня к себе, и затем мы летаем по залу, наши ноги касаются пола всего на полсекунды, прежде чем снова взлететь. Я не осознаю ничего, кроме музыки и запаха лимонного дерева, всё ещё цепляющегося за кожу Алека, и ощущения его тела, прижатого к моему.
Мы замедляемся только тогда, когда музыка замедляется. Останавливаемся только тогда, когда музыка смолкает.
— Давайте поаплодируем этой паре, — объявляет руководитель оркестра, указывая на нас, и впервые я понимаю, что мы единственные, кто остался на танцполе.
Толпа аплодирует.
Алек наклоняется к моему уху.
— Хочешь пить?
Я киваю.
Он берёт две кружки пива из бара и ведёт меня к столику.
Я залпом выпиваю половину своей кружки, затем ставлю её на стол и откидываюсь на спинку стула.
— Вы такое удивительное создание, мистер Петров.
— Я? Это не я только что выпил половину джина Фитца.
Я качаю головой, глядя на него.
— Где, чёрт возьми, ты научился так танцевать?
— Мои родители вкладывали деньги в уроки, когда я был мальчиком, — отвечает он. — Отец сказал, что мне будет гораздо легче найти подходящую девушку, если я буду уметь танцевать.
— Думаю, мне бы понравился твой отец.
Губы Алека кривятся в грустной улыбке.
— Он бы полюбил тебя.
— А твоя мать? — спрашиваю я. — Когда я смогу с ней встретиться?
Его брови взлетают вверх.
— Ты хочешь познакомиться с моей матерью?
— Я должна поблагодарить её за уроки, — говорю я. — Если ты не заметил, я только что провела лучшее время в своей жизни.
— На самом деле, ты можешь встретиться с ней в любое время, когда захочешь, — отвечает он. — Она тоже работает в «Гранде».
— Она работает?
Он кивает.
— Она прачка.
Я кладу локти на стол, отчасти потому, что это удобно, а отчасти потому, что знаю, что маме это не понравилось бы.
— А твой отец? — спрашиваю я. — Он тоже работал в «Гранде»?
— Управляющий конюшни. Проделал свой путь от скромного конюха. Моим родителям было шестнадцать, когда они поженились. Вместо медового месяца они вложили все свои деньги в эмиграцию из России в Соединенные Штаты. Моя мать была беременна мной, когда они приехали в «Гранд». Это всё, что я когда-либо знал.
— Неудивительно, что ты знаешь, как выполнять здесь всю работу.
Он улыбается, само смирение, и крутит свой бокал на столе.
Оркестр переключается на более медленный сет. Я допиваю остатки пива.
— Готов к ещё одному вращению?
Алек делает то же самое, ставя свой пустой стакан на стол.
— Ещё бы.