Воздух ледяной от порывов ветра, врывающихся в открытое окно над нами. Окно, через которое я чуть не пролезла. Осознание этого врезается в меня, как кирпичная стена.
Это был не сон.
Алек тяжело дышит, его твёрдая грудь прижимается к моей с каждым вдохом. Его волосы падают ему на глаза, когда он изучает моё лицо. При таком освещении его скулы и линия подбородка выглядят ещё острее, как лезвия бритвы, угрожающие прорезать его кожу.
— Ты ранена? — спрашивает он.
Всё моё тело дрожит.
— Я… я не знаю.
Он обхватывает меня одной рукой за талию и отталкивается от пола, подтягивая меня за собой. Его взгляд скользит по мне — думаю, проверяя, нет ли травм, но его взгляд такой пристальный, что оставляет огненные следы на моей коже. Он прижимает меня к себе, как будто боится, что я попытаюсь выпрыгнуть обратно в окно, если он меня отпустит.
Наконец — и в то же время, слишком быстро — он отпускает меня, делает шаг назад и закрывает окно.
— Ч-что случилось? — спрашиваю я. — Как ты нашёл меня?
— Ты ходила во сне, — говорит он, стоя ко мне спиной. — Ты прошла мимо меня по пути сюда, поэтому я последовал за тобой, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке.
Весь воздух вылетает из моих лёгких.
Ходила во сне?
Я закрываю глаза, зажимая переносицу большим и указательным пальцами.
— О, Боже. Теперь я действительно теряю самообладание. Я не могу поверить, что я почти… Подожди.
Я открываю глаза. Алек прислонился к окну и обхватил руками подоконник.
Он не смотрит мне в глаза.
— Почему ты не спал? — спрашиваю я.
— Я же говорил тебе. Я плохо сплю.
— Хорошо, но всё же. Каковы шансы, что ты не только проснёшься, но и будешь достаточно близко, чтобы увидеть меня? Ты мог бы с таким же успехом находиться на другом этаже или на другой стороне отеля, или…
— Просто повезло, полагаю.
Я думаю обо всех тех случаях, когда я видела его, парящим на краю моего мира. Всё время я думала, что это не могло быть совпадением.
— Ты следил за мной? — спрашиваю я.
— Конечно, нет, — он отталкивается от окна. — Пошли. Давай отведём тебя обратно в твою комнату.
Он тянется ко мне, но я отстраняюсь.
— Что ты мне не договариваешь?
— Говори тише, — шепчет он, его взгляд мечется по коридору. — Ты кого-нибудь разбудишь.
Мне не нравится, когда он командует мной, и я почти кричу в ответ, просто чтобы разозлить его. Но последнее, что я хочу сейчас делать, это привлекать к себе внимание, поэтому я делаю, как он говорит.
— Ты знаешь, что со мной происходит, не так ли? — шепчу я.
— Нелл…
Я делаю шаг вперёд, запрокидывая голову, и встречаюсь с ним взглядом.
— Скажи мне. Пожалуйста. Мне нужно…
Я колеблюсь.
К чёрту всё это.
— Мне нужно знать, что я не схожу с ума.
Он закрывает глаза. Его брови хмурятся, а мускул на челюсти напрягается от того, что он стискивает зубы.
— Я не могу.
Я делаю шаг назад.
— Что?
— Я не могу тебе сказать.
— Ты не можешь сказать мне, не схожу ли я с ума? — спрашиваю я. — Или ты не можешь сказать мне, что происходит?
— Я не могу сказать тебе, что происходит.
Я хмурюсь.
— Почему нет?
— Потому что тогда ты сойдёшь с ума. Тебе нужно вспомнить самой.
— Вспомнить что?
Он не отвечает.
— Алек. Скажи мне.
Он вздыхает.
— Хорошо. Если ты позволишь мне отвести тебя обратно в твою комнату, — говорит он, предлагая мне руку, — я расскажу тебе.
Я закатываю глаза и прохожу мимо него, не приняв его руку.
— Ладно.
Он, молча, следует за мной вниз по лестнице. Я ненавижу то, насколько осознаю его присутствие. Каждый шаг, каждый вздох. Как будто он — солнце, и я вдыхаю его свет.
Я поворачиваюсь к нему перед моей дверью.
— Итак, что именно я должна вспомнить?
Он смотрит на меня сверху вниз, и его взгляд смягчается. Он осторожно проводит костяшками пальцев по моей челюсти, заставляя каждое нервное окончание натянуться. Он наклоняется, его взгляд нежный, и он прижимается щекой к моей щеке, его губы на расстоянии дыхания от мочки моего уха.
— Ты должна была вспомнить меня.
Дрожь пробегает у меня по спине.
— Я не понимаю.
— Ты поймёшь, — говорит он, делая шаг назад. — И ты не сходишь с ума. Ты такая же нормальная, как и я.
Он продолжает пятиться, засунув руки в карманы и не сводя с меня глаз, и я знаю, что мне нужно найти слова, чтобы удержать его, заставить его рассказать мне, что именно происходит, но мой мозг работает в тысяче разных направлений. К тому времени, как я придумываю, что сказать, всё, что выходит, это: