- Закончила? - спросила Алли, стараясь сохранять голос ровным. Она могла составлять какие угодно списки, но это не сотрет из ее памяти его образ... или его прикосновения.
- Пока да. Как дела?
- Ты свободна вечером? Ужин?
- Снова заглянем в Синюю Агаву?
Алли почти слышала, как Харпер пускает слюни в трубку.
- Конечно.
- Отлично. Давай пораньше, чтобы у меня была отговорка пропустить спортзал.
Несмотря ни на что, Алли улыбнулась.
- О, и у тебя есть костюм? Некоторые бары снижают плату за вход, если принарядиться.
Алли совсем забыла, что сейчас Хэллоуин.
- Давай я чуть позже скину тебе смс, на каком поезде приеду, - она притормозила на красный и вытащила из сумочки расписание. Поезда с Лейк Форест вечером ездили редко, но некоторые из них могли доставить ее в город как раз вовремя, чтобы встретиться с Харпер за ужином. И если повезет, к вечеру у нее будет сосед по комнате.
- Поезд?
- Да, я сейчас направляюсь в дом родителей, а обратно поеду на метро.
- И с какого черта тебе это делать?
Потому что не могу же я сказать им, что начинаю жить своей жизнью, и уехать на машине, которую они мне купили, верно?
- Я все объясню тебе вечером, - Алли не хотела пересматривать события прошлой недели по телефону. На самом деле, она даже подождет, пока минимум одна маргарита окажется в ее крови, и только потом все выложит.
- Да, уж лучше объясни. И я хочу режиссерскую версию, а не обрезанную с рейтингом 13+.
- Обещаю, я расскажу тебе всю историю, - сказала Алли, въезжая в ворота Мэйфлауэр Плейс. Она знала, что Харпер будет разочарована, когда узнает, что не было никаких пикантных деталей.
Но она также знала, что подруга будет в ярости, когда узнает о случившемся. Джулиану и Хадсону в ближайшее время лучше не пересекаться с Харпер Хейз.
Опять-таки, возможно, этого они и заслужили. И даже больше.
***
Четыре дня.
Четыре дня прошло с тех пор, как Хадсон в последний раз видел своего брата. Четыре дня с тех пор, как он осознал, что Ник настолько глубоко провалился в медикаментозную кроличью дыру, что не достигнет дна, пока не окажется в могиле. Никакие слова не могли описать ужас всех возможных 'а что, если', и Хадсон понял, что у него один выбор - отправить Ника на реабилитацию.
Строгие правила не разрешали Хадсону видеться с Ником во время фазы детоксикации, но теперь его перевели в другое крыло, где разрешались посещения. Подойдя к стойке регистрации, он внезапно понял, что не хочет быть здесь один. Ему безумно захотелось потянуться к единственному человеку, который мог бы утешить его. Но пальцы схватили лишь воздух.
- Могу я вам помочь? - спросила медсестра.
- Я пришел навестить Николаса Чейза. Сегодня его перевели из лечебного блока в центр реабилитации.
- А вы?
- Его брат.
Она выгнула бровь, доставая толстую голубую папку из шкафа.
Он раздраженно выдохнул.
- Хадсон Чейз.
Медсестра тщательно изучила папку, закрыла и вернула на место.
- Вам нужно надеть это, - она положила на стойку бейджик 'Посетитель'. - Он должен быть на виду все время.
Хадсон взял бейджик и прицепил к V-образному вырезу кашемирового свитера.
- И мне нужен ваш телефон, - сказала она, привычным движением протягивая руку. - Вы получите его обратно, когда будете уходить.
На мгновение он поколебался.
- Таков протокол, - она пошевелила пальцами, поторапливая его. Потянувшись назад, Хадсон достал телефон из кармана джинсов и мельком глянул на экран. Он оставил множество голосовых сообщений для Алли, и все они остались без ответа. Ее посыл был ясным, и ждать звонка когда-ад-замерзнет было маловероятно.
Чувствуя себя так, будто получил удар под дых, он выключил телефон и протянул медсестре. Мгновение спустя замок открылся с легким щелчком. Хадсон миновал центр детоксикации, не желая нарушать тишину. Атмосфера здесь была слишком спокойной и безмятежной. В отличие от его жизни.
Толчком он открыл дверь в холл. Как и остальные помещения, комната была обставлена лишь необходимыми предметами - больничным диваном, стулом и столом.
Сняв кожаную куртку и перебросив через спинку дивана, Хадсон засомневался, чего ждать, когда появится Ник. Он вспомнил день, когда привез его сюда. В выражении его лица не было обещаний счастья или какого-то удовлетворения. Лишь сильное желание, надежда на счастье своего братишки. И единственная информация, которую дали ему доктора - гребанные тонны 'он мог бы' или 'он может быть'. Хуже всего, они понятия не имели, как Ник будет себя чувствовать после детоксикации.