Переодевшись и замаскировавшись, Леон вышел из квартиры и, сбежав вниз по лестнице, вышел на улицу, под умытое дождями осеннее солнышко. Конечной цели прогулки у него не было, он просто шёл куда-то, переходя с одной улицы на другую и не смотря по сторонам. Его влекло куда-то: сильно, непреодолимо, и это уже давно стало привычным состоянием – желать попасть туда, не знаю, куда. Вот только он не знал, на какой рейс нужно купить билет, чтобы попасть в место, которое дарует покой.
Проходя мимо зеркальной витрины, он притормозил, взглянул в неё. Из зеркальной глади на него смотрело отражение, вот только совсем не то, которое хотелось бы, и оно никак не желало чудесным образом оживать.
«Ди, пожалуйста, возвращайся, - с мольбой произнёс Леон про себя. – Я уже начинаю сходить с ума без тебя, - он горько усмехнулся. – С зеркалами разговариваю. А они не отвечают. Беда, правда?».
Он улыбнулся отражению, оно в точности повторило его движение, но дальше не пошло. Оно, сука, продолжало молчать!
Всплеснув руками, не думая о том, как это может выглядеть со стороны, Леон пинком отправил в полёт камушек и, сунув руки в карманы, пошёл дальше.
«Вот видишь, Ди, схожу с ума. А, может быть, уже сошёл и всё это мне только кажется, и однажды я очнусь в смирительной рубашке в палате без окон. Знаешь, это меня уже не так уж и пугает».
Он гулял несколько часов, пока ноги сами не привели его к парку – тому самому парку, где они однажды ночью сидели, обнявшись и… не только.
Зайдя в арку, Леон огляделся и занял свободную лавочку поближе к выходу. Сегодня был выходной, и хорошая погода подвигла многих покинуть свои жилища, погулять и тоже посетить этот парк. Но Леон надеялся на то, что ему удастся остаться неузнанным и никто не потревожит его покоя. Сейчас ему совершенно не хотелось выдавливать из себя улыбку и изображать радость от общения с кем бы то ни было.
Откинувшись на спинку лавки, Леон положил на неё руки и вновь огляделся, разглядывая тех, кто был поблизости. Напротив сидела седовласая улыбчивая пара, читая вдвоём одну книгу и взахлёб обсуждая что-то. Рядом с ними расположилась молодая женщина, она покачивала коляску и следила за старшими детьми, чтобы те не убежали из поля её зрения. Ещё была влюблённая парочка, группа шумных подростков, у которых из колонок гремела музыка, две подружки-студентки и одинокая блондинка в огромных небесно-голубых наушниках, слегка покачивающая головой в такт любимой мелодии.
Они все выглядели такими счастливыми, что Леон невольно ощущал себя среди них чужим. Разве что блондинка могла бы составить ему компанию: у неё был странный взгляд – ищущий, будто не от мира сего. Но подходить к ней не хотелось совершенно.
Леон отвернулся, смотря на каменную арку, думая. Подумать только, два года назад они с Дорианом сидели здесь же. Как же ему, наверное, тяжело было решиться на этот шаг, но он сделал это ради него, Леона. И он ведь всё делал ради него: боролся, старался, карабкался, переступал через себя и свои страхи, Леон видел это в его глазах всё отчётливые с каждым днём. А что сделал он? Оттолкнул.
Он тяжело вздохнул и поискал по карманам пачку сигарет, но в них нашлась лишь зажигалка. Здорово. Он забыл сигареты дома.
Поджав губы, он скрестил руки на груди, продолжая смотреть в сторону входа в парк. И как успели пройти почти два года? И почему он до сих пор не проснулся и не обнаружил в соседней комнате мирно спящего близнеца?
Из раздумий Леона вывело ощущение того, что на него кто-то смотрит. Повернув голову, он увидел перед собой ту самую блондинку в голубых наушниках.
- Можно зажигалку? – спросила девушка, протянув тонкую ладонь.
Кивнув, Леон протянул ей зажигалку. Повертев её в руках, девушка смущённо произнесла:
- На самом деле я не курю. Просто не знала, что сказать.
Леон вопросительно посмотрел на неё. Странная она: глаза огромные, голубые, взгляд отстранённый, кожа бледная, волосы белесые, почти прозрачные, она напоминала героиню произведения: «Алиса в стране чудес» или же эфемерное создание из потустороннего мира. А ещё, кажется, она хотела познакомиться, а это было совсем не тем, чего желал Леон.
- Обычно время спрашивают, - безразлично ответил он, пожав плечами.