И в том, добавил про себя Хорза, выходя из кабины и направляясь к столовой, что моим следующим воплощением будет… капитан Крайклин!
В течение следующих нескольких дней он действительно получил возможность познакомиться с остальным экипажем. Он поговорил с теми, кто захотел говорить, а тех, кто говорить не хотел, он разглядывал и внимательно выслушивал то, что говорили о них. Йелсон по-прежнему была единственным его другом, но он хорошо поладил и с Вабслином, своим напарником по кабине, хотя коренастый инженер был спокойным и, если не ел и не работал, обычно спал. Братсилакины, кажется, пришли к выводу, что Хорза не против них, но они очень хотели бы узнать, за них ли он, ещё до того, как достигнут Марджоина и Храма Света.
Религиозную женщину, которая жила с Йелсон, звали Доролоу. Она была толстой, светлокожей и светловолосой, а большие уши свисали ей на щеки. Говорила она очень высоким скрипучим голосом, который, по её утверждению, был очень тихим; глаза её часто слезились, а движения были порывистыми и нервными.
Самым старым в группе был Эвигер, довольно низенький, обветренный мужчина с коричневой кожей и скудной растительностью на голове. У него были удивительно гибкие руки и ноги. Так, например, он мог сцепить руки за спиной и, не расцепляя, перекинуть через голову. Он делил кабину с мужчиной по имени Джандралигели, высоким и тонким мондлидицианином средних лет, с откровенной гордостью носившим на своём лбу шрамы — украшение его родного мира, а на лице выражение постоянного презрения. Он страстно игнорировал Хорзу, но Йелсон сказала, что он ведёт себя так по отношению ко всякому новому рекруту. Джандралигели массу времени тратил на поддержание тщательной чистоты старых, но хорошо сохранившихся скафандра и лазерного ружья.
Гоу и ки-Алсорофус были обе женщинами, общавшимися только друг с другом. Все остальные подозревали их в том, что они занимаются неприличными делами, когда остаются наедине в своей кабине. Это злило менее терпеливых мужчин отряда — то есть большую их часть. Обе они были довольно молоды и довольно плохо говорили на марайне. Хорза думал, что именно это и было единственной причиной их изоляции, но потом выяснилось, что к тому же они ещё и очень пугливы. Обе были среднего роста и телосложения, имели серую кожу, острые зубы и чёрные, как озера, глаза. Может быть, подумал Хорза, и хорошо, что они не слишком часто смотрят прямо в лицо другим людям. Взгляд таких глаз может быть очень тревожным событием.
Мипп был жирным мрачным мужчиной со смолянисто-чёрной кожей. Он умел управлять кораблём вручную, когда Крайклина не было на борту, а группа на поверхности нуждалась в боевой поддержке, и он мог управлять паромом. Он якобы был хорошим стрелком из плазменной пушки и скорострельного пулемёта, но очень часто страдал запоями и опасно накачивался разнообразными ядовитыми жидкостями, какие удавалось отыскать на камбузе. Хорза несколько раз слышал, как его рвало в туалете по соседству с его кабиной. Мипп делил свою кабину с другим пьяницей по имени Нейсин. Тот был куда общительнее и часто пел. Ему нужно было (или он просто был убеждён, что нужно) забыть что-то ужасное, и хотя он пил чаще и регулярнее, чем Мипп, иногда, приняв чуть больше обычного, он становился очень тихим и начинал плакать с громкими хриплыми всхлипами. Нейсин был маленьким и жилистым, и Хорза спрашивал себя, где в нём помещалась вся эта жидкость и откуда брались слезы в этой компактной бритой голове. Может, у него что-то вроде короткого замыкания между глоткой и слёзными железами?
Тзбалик Одрейи был самозваным специалистом по компьютерам корабля. Теоретически они вместе с Миппом будто бы могли расшифровать коды, которые Крайклин вводил в компьютер «ВЧВ» — тот не имел своего сознания, — а потом улететь вместе с кораблём. По этой причине им якобы было запрещено разом оставаться на корабле, когда его покидал Крайклин. На самом деле Одрейи вовсе не был настолько сведущ в компьютерах, и Хорза быстро установил это несколькими прицельными, будто мимоходом заданными вопросами. Но высокий, немного сгорбленный мужчина с длинным жёлтым лицом знал, по-видимому, вполне достаточно, чтобы справиться с любой аварией в мозге корабля, спроектированном скорее в расчёте на надёжность, чем на философские тонкости. Тзбалик Одрейи жил вместе с Равой Гэмдолом, имевшим такую внешность, будто был родом с одной планеты с Йелсон, если судить по его коже и лёгкому пуху, но он это отрицал. Йелсон на эту тему высказывалась тоже очень неопределённо, и они не любили друг друга. Рава был ещё одним одиночкой. Он изолировал маленькое пространство вокруг своей кровати перегородкой и встроил там несколько маленьких лампочек и вентилятор. Иногда он проводил в своём укрытии целый день, входил туда с полным контейнером воды и выходил с другим, полным мочи. Тзбалик Одрейи изо всех сил старался игнорировать своего сожителя и с огорчением отрицал, что дым едкой травки, которую он курил, будто бы втягивается через щели в ячейку Равы.