— Ты вправду так думаешь? — спросила Кристина, пытливо заглядывая ему в глаза.
Вместо ответа Антон обхватил ее руками и крепко стиснул в объятиях. Это было красноречивее всяких слов. Обоих их переполняла нежность, готовая в любую секунду обернуться страстью. Антон закрыл глаза и припал к губам нежным влажным поцелуем, который Кристина обожала больше всего. Тело ее мгновенно отозвалось каждой клеточкой на этот властный призыв, ей хотелось прижиматься к Антону все сильнее, врасти в него, стать с ним одним существом…
— Иди в меня, — прошептала она, как только он оторвал губы от ее рта. — Иди — я хочу, чтобы до конца… — Глаза ее были закрыты, она тяжело дышала.
— Подожди, не спеши… — уткнувшись ей в ухо, заклинал Антон. — Дай мне поцеловать тебя там… Ты так стонешь, когда я тебя там целую… Я только касаюсь тебя кончиком языка — и все твое тело прямо светится от наслаждения…
— Нет, я не выдержу! Я слишком сильно тебя хочу! Иди! — И Кристина сама направила его пылающий от возбуждения член в себя. Бедра ее взметнулись ему навстречу — и Антон, вскрикнув, притянул ее к себе.
Губы их снова слились в поцелуе, а тела слаженно задвигались в танце любви. Антон то приподнимал ее за ягодицы, то выпрямлял и сводил вместе ее ноги — и двигался в узкой и тесной щелке, которая при этом получалась. Потом он выскочил из нее и, шумно дыша, перевернул ее тело на живот. Кристина приподнялась, чтобы он мог войти в нее сзади. Теперь они напоминали двух красивых животных — неистовых в своем желании дойти до самых высот наслаждения… Антон был уже близок к апогею, как вдруг с губ его сорвалось:
— Наташа!
После этого в комнате повисла страшная тишина.
Антон, так и не кончив, повалился на кровать вниз лицом, и плечи его затряслись от рыданий.
Кристина вскочила и выбежала в соседнюю комнату. Сердце ее колотилось, руки и ноги дрожали. Ее возбуждение никуда не пропало — медленно, но верно оно перерастало в агрессию. Как он посмел назвать ее Наташей!.. Ведь они договорились… Он сам ей обещал! Ее буквально трясло от бешенства.
Накинув на себя первое, что попалось под руку, Кристина влетела в комнату и увидела Антона, который был уже одет и неподвижно стоял у окна.
— Уходи! — коротко бросила она ему. — Можешь считать, что у нас ничего не получилось!
Антон повернулся к ней и пожал плечами.
— Извини… — пробормотал он. — Я не хотел…
— Я понимаю, — мрачно отозвалась Кристина. — Это идет из подсознания — и тем хуже. Ты уже никогда не сможешь от этого избавиться. А я так не хочу. Поэтому уходи. Слышишь — немедленно! — Кристина почувствовала, что еще немного — и она заплачет.
— Но мне нужно собрать вещи…
— Потом соберешь. Я оставлю тебе ключ — приедешь, когда меня тут не будет, и соберешь! Ключ оставишь соседке. А сейчас, будь добр, оставь меня одну…
— Хорошо…
Через десять минут Кристина сидела на пустой кухне и, обжигая язык и губы, пила кофе. По щекам ее текли горячие слезы.
— Так я и знала… — шептала себе самой она. — Так я и знала, что так будет…
Ей ужасно хотелось хоть с кем-нибудь поделиться своим горем. Но был выходной, и ей не нужно было никуда идти. Они с Антоном собирались провести весь день в постели и только вечером сходить поужинать в ближайший ресторан. Кристина взглянула на часы — было еще только одиннадцать утра.
Она побродила по квартире и поняла, что пустоту, которая образовалась сразу, как только ушел Антон, ей совершенно нечем заполнить. Как же она жила раньше, всего еще неделю назад, когда его не было?
Кристина силилась и не могла вспомнить. Эти несколько дней совместной жизни с Антоном словно перенесли ее в другое измерение. Теперь она возвращалась к прежней жизни. Оглянувшись вокруг, Кристина обнаружила, что в квартире страшный беспорядок. Она даже не помнила, когда последний раз брала в руки пылесос.
Убраться — вот что ей нужно. Тогда все сразу встанет на свои места. Говорят, монотонная домашняя работа успокаивает нервы…
Однако стоило Кристине начать уборку, как она начала буквально на каждом шагу натыкаться на разбросанные тут и там вещи Антона. Разумеется, от этого нервы ее нисколько не успокаивались. «Господи, зачем я только его прогнала! — сокрушенно думала она. — Нам же так хорошо было вместе… Даже если у него случайно сорвалось это несчастное имя, он не виноват… Его тоже можно понять…» И вдруг раздался звонок в дверь.
Сердце Кристины едва не выпрыгнуло из груди. Вернулся! Сдерживая вновь подступившие слезы, она побежала открывать дверь. Но когда она распахнула ее, за порогом стоял совершенно незнакомый человек. Кристина даже слегка отпрянула от неожиданности. Это был мужчина лет сорока, высокий, подтянутый, в светлом элегантном плаще.