— Не желаете ли сфотографироваться? — тут же подоспел он.
Это был мужчина лет пятидесяти — впрочем, совсем неплохо сохранившийся. В черных кудрявых волосах почти не было седины, фигура в спортивном костюме была стройная и подтянутая. Кристина пригляделась и решила, что лицом он немного похож на артиста Спартака Мишулина.
— А сколько стоит сфотографироваться вон в том платье? — спросила она, указав на темно-зеленый наряд с пышной юбкой и глубоким декольте, украшенным все тем же гагачьим пухом.
Фотограф назвал цену. Тариф у него был единый для всех платьев и шляп. Надевай на себя хоть десять штук — и позируй. Однако у Кристины не было даже и половины нужной суммы.
— Ну что, сниматься будем? — нетерпеливо спросил мужчина.
— Да нет, я еще платье не выбрала, — отговорилась Кристина.
На лице фотографа отобразилось искреннее огорчение.
— Вот все вы так… — обиженно вздохнул он, — только глазеете на костюмы, а чтобы заплатить за фото — это вас нет.
Кристина еще некоторое время потерлась возле стойки с костюмами. И вдруг в голову ей пришла спасительная мысль…
— Послушайте, а у вас всегда так мало народу бывает? — осторожно начала она.
— Почти всегда… — недовольным тоном отозвался фотограф, которому явно наступили на больную мозоль.
— Странно, — хорошо поставленным голосом сказала Кристина, — такие интересные костюмы. Такая карета. Неужели никто не клюет?
— Очень немногие.
— А вот интересно — почему? Как вы думаете?
— Стесняются. Все очень просто — люди стес-ня-ют-ся. Если бы они видели, что все так делают, что тут народ толчется, они бы тоже шли.
— Но толпу ведь можно создать и искусственно, — стала подводить его к нужной мысли Кристина. — Знаете, как работают наперсточники? Шарики перекидывает один, а обслуживает его целая бригада.
— Ну, сравнила, — махнул рукой фотограф, — там деньги крутятся. Легкие деньги. А здесь что? Разве же можно на такой прибыли бригаду держать? Самому бы продержаться. А ты говоришь…
— Это, конечно, верно, — дипломатично согласилась Кристина, — но нельзя забывать, что прибыль-то сразу резко возрастет.
Мужчина смерил Кристину пристальным взглядом и переступил с ноги на ногу.
— А ты к чему это клонишь? — спросил он напрямик. — Что это тебя так моя прибыль заинтересовала?
— Я?! Клоню?! — передернула плечами Кристина. — Вот так всегда: хочешь человеку добро сделать, а тебя сразу начинают подозревать черт-те в чем… Ну и пожалуйста, сидите без клиентов, если вам так нравится. — Кристина обиженно выпятила губы и собралась уходить.
Рассчитанный прием сработал на «ура» — фотограф тут же встрепенулся:
— Подождите, девушка! Как вас зовут? Вы что-то хотели мне предложить?
Кристина медленно повернулась — с таким видом, будто она делает большое одолжение.
— Разрешите представиться, — церемонно сказала она, протягивая мужчине руку, — Кристина Быстрова, киноактриса.
— Ого! Очень приятно. Бережков Вениамин Петрович. Можно просто Веня.
Кристина вспомнила свою собственную реакцию, когда Марго сообщила ей, что она актриса. Наверное, нет человека, у которого это слово не вызвало бы благоговейного восторга. И наверное, грех этим не воспользоваться. Надо только не зарываться, как Марго.
— Сейчас у меня перерыв между съемками… — приятным контральто продолжала она, — и на телевидении тоже отпуск…
— Вы и на телевидении работаете?!
— Работаю… На российском канале… — с досадой протянула Кристина, — приходится… Когда кругом снимают одно дерьмо — что еще остается? Я последнее время даже предложения не просматривала — надоело… Каждый день одно и то же… — Она взяла со стойки большой голубой веер и принялась изящно им обмахиваться.
Фотограф Веня почтительно помолчал, а потом решился задать вопрос:
— А где-то вы уже снимались? Мне кажется, что лицо ваше какое-то знакомое.
«Верно говорят: человек видит то, что он хочет увидеть», — подумала Кристина.
— Может быть, конечно… — рассеянно сказала она. — Хотя большей частью я снималась за границей. Не в Голливуде, разумеется, — уточнила она, чтобы не повторять ошибки Марго.
— А сейчас, если не секрет, какие у вас творческие планы? — спросил Веня.