Когда Веня дошел до слов «Я не знаю, как мне себя по имени назвать…», Кристина мгновенно вспомнила Монтану и почувствовала, как горло ей сжимает волна ярости. Наверное, если бы в эту секунду он подвернулся ей под руку, она бы задушила его собственными руками…
Кристина отбросила посторонние мысли и вновь полностью отдалась роли. Кое-как они с Веней добрались до финальной сцены с прощанием и поцелуем.
— «Ужель, не уплатив, меня покинешь?» — спросил, в кои-то веки подняв глаза от книжки, «Ромео».
Кристина вдруг представила себе, как Веня говорит эту фразу кому-нибудь из своих клиентов, и едва удержалась, чтобы не засмеяться.
— «Какой же платы хочешь ты сегодня?» — лукаво продолжала игру она.
— «Любовной клятвы — за мою в обмен».
— «Хм… — артистично пожала плечами Кристина. — Ее дала я раньше, чем просил ты… Но… хорошо б ее обратно взять!»
Дело неумолимо шло к поцелую. И вот в самый ответственный момент, когда Кристина уже собралась, балансируя на одной ноге, перегнуться через решетку, вдруг кончилась пластинка, и игла стала прыгать на месте, производя невообразимый скрежет.
— Черт бы ее побрал! — шепотом выругалась Кристина.
Надо было срочно что-то делать. В зале уже начинались первые смешки. И вдруг ее осенило.
— «В доме шум! — вскричала она, тревожно оглядываясь. — Прости, мой друг… Кормилица! Иду! Прекрасный мой Монтекки, будь мне верен! Но… подожди немного — я вернусь…» — И Кристина исчезла за решеткой, сорвав бурю аплодисментов. Никто из зрителей не догадался, что для того, чтобы спасти положение, Кристине пришлось опять пропустить несколько реплик.
Когда она вернулась, пластинка снова играла, оглашая сцену трелями и чириканьем. Началась сцена с бесконечными уходами и приходами сначала Джульетты, а потом Ромео. Веня уже читал текст с таким видом, будто был не рад очередному появлению на балконе своей возлюбленной. Возможно, это он подействовал на Кристину своим напряженным биополем, но только в один из «уходов» она с криком «Ромео!» запуталась в подоле своего длинного платья и, всплеснув в воздухе руками, с грохотом рухнула со скамейки.
В зале поднялся шум. Трудно было разобрать, каких возгласов было больше — возмущенных или сочувствующих. Однако Кристина быстро исправила ситуацию. Вылезая из-за решетки и поправляя спутанные волосы, она произнесла фразу, которой на самом деле у Шекспира не было:
— Ромео! Милый! На балконе, с тобой беседуя, я до утра стоять готова… Но только ноги уж меня не держат… — После этого она продолжала уже по тексту: — «Когда мне завтра прислать к тебе?»
Зал с удовольствием принял такое объяснение ее падения, и спектакль продолжался. Кристина уже готова была облегченно вздохнуть и перекреститься… Но тут последовал самый страшный и сокрушительный удар, которого не ожидал никто. В разгар игры на сцене вдруг появился длинноволосый молодой человек в джинсах и футболке. Кристина растерянным голосом закончила свою реплику:
— «Забыла я, зачем тебя звала…» — и застыла с вытаращенными глазами.
Ни слова не говоря, Монтана снял с Вени берет и плащ, после чего вежливо попросил его удалиться вместе с книжкой. Взглянув в сверкающие от наркоманского зелья глаза, фотограф предпочел не перечить. Между тем Монтана принял позу, соответствующую данной мизансцене, и громко произнес свою реплику:
— «Позволь остаться мне, пока не вспомнишь».
— Господи, идиот! — шепотом воскликнула Кристина. — Откуда ты здесь взялся!
— Давай доигрывать — потом поговорим, — тихо отозвался Монтана.
Однако долготерпению публики пришел конец. В зале стоял невероятный шум. Зрители свистели и прыгали на стульях.
— Еще билеты продавали! — возмущенно кричали они. — Не спектакль, а полное дерьмо!
Монтана повернулся к залу и сделал успокаивающий жест руками, требуя тишины.
— Господа! — галантно обратился он к публике. — Произошло маленькое недоразумение. Сейчас мы сыграем вам всю сцену с самого начала… «Над шрамом шутит тот, кто не был ранен!!!» — что есть сил проорал он.
Но теперь уже никто его не слушал. Зрители валом повалили к выходу, не переставая свистеть и выкрикивать самые нелестные отзывы в адрес артистов.
Спектакль был окончательно сорван.
13
«Жемчужные врата» и «нефритовый стержень»
«Мальчик хочет в Тамбов… Ты знаешь, чики-чики-чики-чики-чики-та…» Музыка гремела так, будто это была не танцевальная площадка, а взлетная полоса аэродрома. Разговаривать и вообще о чем-либо думать, находясь здесь, было совершенно невозможно. Впрочем, Кристина к этому и стремилась. Больше всего на свете ей хотелось сейчас забыться и ни в коем случае не вспоминать об идиотских событиях, на которые оказался так щедр сегодняшний день.