Её рот сжался в тонкую осуждающую линию, а между бровей пролегла глубокая складка. Она сделала шаг назад, словно в безотчётной попытке отстраниться от Беллы, ещё больше увеличить расстояние между ними, и так составлявшее несколько метров.
- Элис, не начинай, - тихо, но твёрдо проговорил Эдвард. Его голос таил в себе скрытую угрозу, ясно говорившую о том, что он не позволит кому бы то ни было нападать на Белз.
- Я и не собиралась! – Элис бросила на брата раздражённый взгляд и отвернулась, сложив руки на груди.
- Это правда, сынок? – дрожащим голосом спросила Эсми и, сделав шаг вперёд, опустила плечи, словно под тяжестью обрушившейся на неё новости. Её рука взметнулась вверх и, ухватившись за ворот блузки, крепко сжала его в кулаке. – Правда, Белла? – Она резко обернулась к Белз и посмотрела на неё пристальным взглядом, в котором слились воедино надежда и боль. – Эта девочка моя… она… Эдварда?
- Да, - выдохнула та в ответ. – Вы простите меня… простите, если можете!..
- О, Господи… Господи… - голос Эсми стал тихим, дыхание – тяжёлым. Она отвернулась от Беллы и, сделав несколько неуверенных шагов, оперлась рукой о стену.
- Тебе плохо? – Карлайл бросился к жене и, взяв её за свободную руку, заглянул в лицо. Та отрицательно покачала головой, но мертвенная бледность и хриплое дыхание говорили об обратном. – Элис! Достань из сумки лекарство!
Та, незамедлительно бросившись выполнять просьбу отца, дрожащими руками перевернула сумочку матери вверх дном и, вытряхнув всё её содержимое на пол, принялась лихорадочно искать лекарство.
- Мама! – испуганный голос Эдварда ворвался в общую суету.
Страх, поднявшийся со дна сердца, быстро растёкся по венам вместе с кровью, наполняя тело обжигающим холодом. Каллен вдруг с ужасом вспомнил, как хрупок окружающий его мир и люди, дороже которых не было и не могло быть в целой вселенной. Привыкший думать о том, что в любой момент может оставить их, он мало думал о том, что когда-нибудь они оставят его, оставят навсегда – неизбежная реальность, наступление которой нам всем хочется отодвинуть на неопределённый, как можно более долгий, срок.
Всего несколько секунд понадобилось Эдварду для того, чтобы приблизиться к матери вплотную, оттеснив от неё отца. Его руки легли ей на талию и крепко сжали её, словно желая убедиться, что она всё ещё здесь и не собирается никуда исчезать, по крайней мере, прямо сейчас.
- Мама? – страх из голоса Эдварда почти исчез, уступив место мольбе.
- Ну что ты, сынок, - Эсми слабо улыбнулась ему и погладила его по щеке, продолжая другой рукой держаться за стену. – Всё хорошо.
- Простите, простите… это моя вина! – Белз хотела было кинуться к ним, но была остановлена Карлайлом.
- Не сейчас, Белла, - покачал головой он, мягко, но решительно отодвигая её в сторону.
Девушка покорно отступила, вдруг почувствовав себя здесь лишней – никогда она больше не сможет стать частью этой семьи! Никогда! От этой мысли у Беллы перехватило дыхание – она почти задохнулась.
Гонимая внезапным приступом необъяснимой паники, Белз бросилась прочь по коридору и, забежав в ванную, закрыла дверь на замок. Тяжело дыша, словно астматик, она облокотилась на низко расположенную раковину, для чего ей пришлось согнуться пополам, и открыла холодную воду. Белла умыла лицо, затем снова, а потом ещё раз – и так до тех пор, пока ни заломило заледеневшие пальцы. Только после этого она закрыла кран и тяжело опустилась на пол, подтянув колени к груди. Паника отступила, но на смену ей пришёл бесконечный поток слёз, совладать с которым ей было не под силу.
Где-то в доме слышались голоса, хлопанье дверей, детский смех, а Белла по-прежнему сидела на холодном кафеле и плакала, сама не зная точную причину этих слёз. Чувство вины? Душевная боль? Или просто нервное напряжение последней недели дало о себе знать?
- Белз, ты здесь? – взволнованно спросил Эдвард, постучав в дверь.
- Да, - охрипшим голосом откликнулась та, не переставая плакать.
- Открой мне, пожалуйста, - попросил Каллен, но так и не дождавшись выполнения своей просьбы или хотя бы ответа, продолжил: - Ничего страшного не случилось. Ты ведь понимала, что будет не просто, да? Всё образуется. Вспомни мою реакцию. Пока ты тут сидишь, Мелл уже успела всех очаровать.
- А сколько я тут сижу? – удивлённо спросила Белла, вытирая остановившиеся наконец слёзы. Ей казалось, что прошло не больше десяти – ну, может быть, двадцати – минут.
- Почти час, - в голосе Эдварда снова послышалась тревога. – Выходи, прошу тебя. Ты же понимаешь, что не сможешь сидеть там вечно.
- Сейчас, дай мне ещё немного времени, - Белла встала и с ужасом посмотрела в зеркало на своё красное, распухшее от слёз лицо.
- Хорошо, я пойду пока к Элис. Она на кухне готовит завтрак.
Белз снова умылась водой и замахала руками возле лица, пытаясь устранить последствия слёз – тщетно. Она выждала ещё минут пятнадцать, однако красные пятна разве что стали чуть бледнее. Но не сидеть же в ванной ещё час, в самом-то деле? Да и кого после того, что случилось, будет волновать её заплаканное лицо? Правильно – никого!
Белла вышла из ванной и замерла, не зная, куда пойти. Раздавшийся в этот момент голос дочери, подсказал ей, в каком направлении двигаться. Девушка прошла по коридору и остановилась, совсем немного не дойдя до порога комнаты, в которой позапрошлой ночью уснули Эдвард с Мелл. Сейчас Белле казалось, что это было уже так давно, будто в прошлой жизни.
Дети разбирались с какой-то настольной игрой, разложив её на полу. Эсми сидела рядом с внучкой и неотрывно смотрела на неё всё с той же надеждой и болью во взгляде, с какими совсем недавно смотрела на Беллу.
Только сейчас Белз заметила, что Эсми, всегда выглядевшая намного моложе своих лет, теперь вполне тянула на свои пятьдесят четыре, несмотря на ухоженный вид. Пережитое горе наложило на неё глубокий, въедливый отпечаток, стереть который было не под силу ни одному косметологу.
Мелани что-то показала Эсми – та кивнула, улыбнувшись, и осторожно заправила за ухо девочки волосы, которые упали ей на лицо, когда она снова склонилась над игровым полем. Белла увидела, как одинокая слезинка скатилась по щеке женщины.
Сердце Белз болезненно сжалось в груди, когда она вдруг поняла, что Эсми не будет так же легко и просто наладить связь с Мелл, как Эдварду. Отца девочка любила всегда, для неё он был реальным и настоящим, благодаря стараниям самой Беллы. Об остальных Калленах она узнала всего два дня назад, и сидевшая сейчас рядом с ней бабушка, фактически была для неё чужим человеком. Эсми придётся завоёвывать ту любовь внучки, которая была бы само собой разумеющейся и безусловной, знай она её с самого своего рождения. Конечно, Белла ни на секунду не сомневалась в том, что та со временем покорит сердечко Мелани своей заботой и добротой, но при этом также ясно понимала, каким болезненным всё это может оказаться для самой Эсми, много лет мечтавшей о внуке или внучке, подаренных ей Эдвардом. И, конечно же, ни в одном из этих мечтаний ребёнок не был уже восьмилетним.
Чувство вины с новой силой навалилось на Беллу, сдавило грудь, снова лишая возможности сделать полноценный вдох. Она прижала ко рту ладонь, чтобы сдержать едва не сорвавшийся с губ стон, и решила поспешно ретироваться, пока ещё осталась незамеченной, и дочка не увидела её с заплаканным лицом.
Белз направилась в сторону кухни, где Элис всё это время нарочито громко гремела посудой. Уже в дверях она столкнулась с Эдвардом.
- Как ты? – крепко сжав в своей руке её руку, спросил он.
- Всё хорошо, - Белла ответила на его рукопожатие. – А ты куда?
- Отец сказал, что хочет поговорить. Но это подождёт, если ты…
- Нет-нет, иди, конечно, - Белла улыбнулась и мягко высвободила свою ладонь из его.
Она проводила Эдварда взглядом и зашла в кухню – Элис стояла к ней спиной и слишком уж усердно натирала полотенцем стол.
- Тебе помочь? – спросила Белла. Надо же было с чего-то начинать разговор, и эти слова оказались первыми, пришедшими ей в голову.
- Нет, я уже закончила, через полчаса всё будет готово, - не оборачиваясь и не прекращая своего занятия, ответила та.