- Остальных? - недоуменно переспросила Гробыня, хмурясь, а затем кивнула. - Да, остальных. Ты жди, а я сейчас приду... По делам сбегать нужно.
Ягун кивнул понимающе: все же с Лысой Горы путь неблизкий. Но Склепова направилась далеко не в уборную. Широкими шагами она почти неслась к Башне Привидений, к кабинету Сарданапала. На сфинксов она даже внимания не обратила, толкая тяжелую дверь.
Черноморов и Ягге были внутри и о чем-то тихо разговаривали. Они одновременно повернулись к Гробыне, когда та вломилась в кабинет, еле сдерживая себя от гнева.
- Ах вы гребаные свиньи! - с порога закричала Склепова. - А я еще думала, почему ты, Ягге, так настаивала, чтобы я прилетела на эту чертову встречу!
- Гробыня... - мягко начал академик, но Склепова не дала продолжить.
- А ты, - оная ткнула пальцем в его сторону, - позволил все организовать!
- Ну, послушай, - прижимая руки к груди, Ягге хотела объяснить, но Гробыне было плевать, она все еще была слишком зла и не собиралась церемониться.
- Не смогли ему ничего рассказать и решили на меня свалить эту грязную работу?! Что ж, будь по-вашему, - и, сплюнув, Склепова покинула кабинет.
Гробыня даже не заметила, как вернулась обратно на стену. Ягун все еще стоял и смотрел в небо, надеясь, что еще хоть кто-то прилетит. Что-то екнуло в груди женщины. Вся ее решимость куда-то улетучилась. Она подошла к Ягуну и мягко обхватила его плечи руками.
- Пойдем отсюда, - сказала Гробыня, - никто больше не прилетит.
- Почему? - не понял Ягун, но поддался и позволил себя увести.
Они спустились в Зал Двух Стихий, где все уже было готово для праздника. Гробыня усадила Ягуна на стул и сама опустилась на соседний. Скатерть тут же наполнилась едой, но никому кусок в горло не лез. Ягун чувствовал, что происходит что-то странное, словно вот-вот узнает что-то страшное, мучительное. Какой-то неведомый колокольчик звенел в его голове, что-то трубило об опасности, но Ягун старательно отгонял неприятные мысли.
- Почему никто не прилетит? - наконец, спросил он, вглядываясь в лицо Гробыни, ища там подсказки и ответы.
- Что ты знаешь об одноклассниках? - Гробыня, распираемая гневом в кабинете Сарданапала, хотела выложить Ягуну все, как есть, но сейчас, чувствуя жалость к самому веселому человеку, которого знала, хотела как-то смягчить удар.
- Очень мало, на самом деле, - признался Ягун, - я долго пролежал в коме из-за падения с пылесоса во время матча. Очнулся только недавно и не успел всех расспросить. Знаю лишь то, что у Таньки с Ванькой родился третий ребенок, девочка. Пупсикова и Попугаева, наконец, нашли себе мужей и счастливы в браках. Пень, кажется, владелец банка. Жикина кто-то успел окольцевать, и сейчас он примерный муж и даже не смеет глядеть в сторону других женщин. Ты...
На этом месте Ягун споткнулся. Он ведь точно видел Склепову по зудильнику...
- А я успешная телеведущая? - Гробыня хмыкнула.
Ягун осторожно кивнул.
- И как, - Склепова развела руки в сторону, - похожа?
- Нет.
- А где Катя с детьми?
Это был странный разговор. Пустой Зал, тусклое освещение, так как его никто не поддерживал, и эхо, отражающееся от каменных стен.
- У матери. Она недавно писала мне, что дети счастливы у бабушки. Писала, что ждет меня, когда я поправлюсь. Я же только недавно очнулся и все еще слаб...
- Она не могла тебе писать, - резко перебила Склепова, кривя губы. Она не хотела слушать этот бред, не было сил.
- Что? - Ягун непонимающе уставился на Гробыню.
- Она не могла тебе писать.
- Почему?..
- Потому что она мертва! - вдруг воскликнула Склепова, вскакивая на ноги. Она склонилась над ошарашенным Ягуном и почти кричала. - Они все мертвы! Танька, Валялкин, Жикин, две вечные подружки-сплетницы, Пень, Шито-Крыто, Шурасик и даже Тузиков и некромаги! Все! Пипу Дурневу и Генку эти твари прибили первыми сразу после ее отца! А потом взялись за остальных! Убили всех! Убили! Они убили Гуню и... - Гробыня всхлипнула и рухнула на стул, - и моих девочек... Всех.
Дрожащими руками она полезла в карман за сигаретой. Ей нужно успокоиться, а эти лекарственные травы так хорошо помогали расслабиться, и боль будто проходила, улетучивалась, как дым сквозь пальцы.
Ягун молчал, не в силах вымолвить ни слова. Он же писал им, они отвечали... Почему Гробыня говорит все это? Когда всех одноклассников убили? Не за последние же пару дней... Да и Склепова выглядела, как умалишённая... Но он же видел ее по зудильнику!
Ягун склонил голову, обхватив лоб ладонями. Звоночек зазвенел сильнее, тревожней, и казалось, что нечто сейчас бьет по толстой глухой стене, стараясь разрушить ее. В висках загудело, почти невыносимо. Гробыня в это время судорожно курила, стараясь унять дрожь. Впервые за долгое время она сорвалась, хотя обещала себе быть сильной.