Надо пересчитать, сколько у меня всего денег. Влад залез в карман пиджака, выгреб из него все деньги и вместе с ними визитку.
Вероника Львовна, зачем она дала ему визитку? Чем она ему может помочь? Попросит за него своего козла мужа? А он прямо и послушает её. Да пошёл он на хрен, я и сам туда уже никогда не вернусь, при любом раскладе. Выживет всех оставшихся нормальных людей, останутся только одни жополизы, как Петрович.
И все же, интересно, она дала ему свою визитку. Что хочет? Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, если человек тебе что-то предлагает, то это значит, что и ему от тебя что-то надо. Если человек интересуется тобой, пытается разговориться с тобой, то значит, он имеет какие-то планы на тебя, ты входишь в круг его интересов, ведущих к определённой, ему одному известной цели. Просто так ничего не бывает, как говорится, — даже чирей на заднице. Чем же он может быть ей полезен? Она видная, богатая дама, вроде бы имеет всё, наверняка пользуется успехом у мужчин и имеет состоятельных поклонников, таких же как её муж. Все они там в одной каше варятся, высшее общество, такое же быдло, только с наворованными у народа деньгами. Что надо-то ей? Особыми талантами он не обладает, на роль любовника он явно не тянет, не по Сеньки шапка, богатая краля и он голытьба, особенно сейчас — нищий, как церковная мышь.
Из благих побуждений хочет ему помочь, но что-то она не похожа на мать Терезу. Попросит его что-нибудь подписать, а потом слить на него результаты какой их аферы, долгов?
Но почему бы и не позвонить? Да просто из любопытства, муж выкинул номер, теперь посмотрим, что выкинет его жена. Конечно же, ничего хорошего от неё ждать нечего, так как говорится, что муж и жена — одна сатана.
Но что-то все же ей от меня надо. Может хочет отомстить мужу за его связь с секретаршей, — с усмешкой подумал Влад, не весть откуда пришедшим на ум таким глупым мыслям. Но мысли эти вызвали дальнейшую ассоциацию, имеющую продолжение. Вероника Львовна, а она ничего, высокая, статная, ухоженная, даже можно сказать, холеная. Такая ещё может дать фору и молодым. Он вспомнил своего друга бабника, который говорил, что молодые — просто красивые куклы. В постели с ними никакого кайфа, тоже самое, что и с надувной куклой. А вот женщины в годах, ещё и не старые, но уже в возрасте, вот они… Они уже умудрённые опытом, знающие как сделать мужчине приятное, чувствующие как безвозвратно уходит их красота, летящая в лета, и потому, желающие наверстать упущенное, компенсировать будущее, оторваться по полной и пуститься во все тяжкие. Они, понимающие, что данный момент есть их последний шанс, кульминация, апогей, своего рода крещендо в этой их жизни. Эти женщины — огонь в постели, страстные, азартные, ненасытные. Вот это — настоящие любовницы, ни чета молодым вертихвосткам, ищущих лишь принца, или богатого папочку, выгоду во всем, сами же в постели лежащие как бревна. Так говорил его друг — покойничек, ставший жертвой разъярённого мужа одной из таких дамочек.
А Вероника Львовна вовсе не старая, лет, наверное, 30, плюс — минус пару — тройку годков. Но, к такой и на сраной кобыле не подъехать, гордая… Даже высокомерная, всегда смотрит на всех свысока. Свысока в прямом и переносном смысле, в прямом, так это то, что она на самом деле высокая, длинноногая коняшка. А её Геннадий Павлович, по сравнению с ней просто шибздик, маленький, толстый сучёнок. Вертится перед ней как кобелёк перед лошадкой. Чего она в нем нашла, наверное, деньги, а что ещё-то?
Подогретый этими своими мыслями и сексуальным образом Вероники Львовны, Влад набрал номер, что был на визитке. Долго никто не брал трубку, наконец раздался холодный, официальный голос Вероники Львовны:
— Перезвоните позже, сейчас я занята.
Так я и знал, все они фальшивые суки, пообещала что-то, сунув в руки визитку, наверное, хотела успокоить, дабы я чего не сотворил. Хороший психолог, знает, что случаи суицида бывают вероятнее всего в первые моменты сильнейшего стресса, жизненного кризиса, когда сознание человека сужено и он не видит выхода из сложившихся обстоятельств.
Пока Влад последними словами костерил её и её мужа, раздался звонок.
— Влад?
— Таки да, обслухиваю вас. Юродствовал он, не узнав голоса Вероники Львовны, который теперь был таким мягким, тёплым и приятным.
— А что мы такие серьёзные? — с лёгкой иронией в голосе, спросила она.
— Да это, так я тут, — замешкался Влад, не зная, что сказать. Только что он поминал её различными ругательствами, и вот, как говорится — легка на помине, и голосок такой ангельский.
— А-аа, понятно, решаете философский вопрос — быть, или не быть…