— Странно снова оказаться дома, — заметил он, уставившись ей в макушку. — Должен признаться, что не планировал возвращаться.
Значит, он имел в виду, что вернулся из-за нее.
Амаль непроизвольно дотронулась до виска. Шрам покалывало, и ей было не по себе от близости Мансура и его вопросов.
— Остался шрам? — спросил он.
Она лишь молча кивнула, не в силах произнести ни слова.
— Болит?
Амаль отрицательно качнула головой.
— Я рад, что твои братья и моя мама были рядом, когда это случилось, — искренним тоном произнес он, и на мгновение жесткие черты его лица смягчились. — Нужно быть осторожнее, — продолжил Мансур, — я из личного опыта знаю, насколько ужасны происшествия на строительной площадке.
— С тобой тоже произошел несчастный случай? — Амаль уставилась на него, абсолютно забыв, что не должна смотреть на мужчину, тем более когда они наедине.
— Нет, не со мной, — поспешно ответил он. — Были случаи с коллегами, с подрядчиками. Все происходит очень быстро.
Ей не следовало приставать к нему с расспросами, но она не сдержалась.
— Но ты один в Америке. Кто о тебе заботится?
— Никто, — быстро ответил он.
— А тебе не одиноко, Мансур? — Ее сердце сжалось от боли при мысли о том, что у него никого нет.
— Мэнни — ты раньше так меня называла, — ответил он после долгой паузы. — А теперь мне, наверное, следует отправиться в свою комнату.
Неожиданно его лицо осветилось улыбкой. Амаль была удивлена. Мансур не был похож на человека, который много улыбается.
Амаль купалась в этой улыбке, в глубине души надеясь, что улыбка связана с ней. Осознавая, насколько безумной была эта мысль, она сняла накинутый на плечи пиджак и протянула ему. Амаль постаралась, чтобы их руки не соприкоснулись, когда он его забрал.
— Показывай дорогу, — сказал он, выходя за ней из комнаты.
Амаль проводила Мэнни в комнату для гостей и оставила его отдохнуть и переодеться после дороги, а сама отправилась на кухню.
С тех пор как она временно переехала в дом Мансура, она освободила маму Халиму от кухонных обязанностей. Тем более сегодня. Наверняка мать и сын захотят побыть наедине.
— И каков он собой? — с любопытством спросила кухарка Сафия. — Нима считает, что он джентльмен. Не отругал ее, когда она чуть не выплеснула воду ему на ботинки.
Сафия хихикнула, ее рука замерла над кастрюлей с тушеной говядиной, пока она сноровисто насыпала туда нарезанный лук.
— Я думаю, она уже в него влюбилась. Не оставляй Ниму с ним наедине, когда она убирает комнаты.
Услышав свое имя, в комнату заглянула горничная.
— Вряд ли я буду находиться в комнате, пока он там. — Она бросила на девушек возмущенный взгляд.
— Амаль была с ним наедине.
Лукавое замечание Сафии наводило на мысль, что она снова шпионила. Она была самой молодой из домашней прислуги и работала совсем недолго. Ей еще многому предстояло научиться. Но мама Халима и раньше предупреждала Сафию не подглядывать.
— И чем ты с ним занималась, Амаль? — полюбопытствовала Нима, втащив на кухню большой бак с бельем, которое намеревалась стирать и полоскать вручную.
Сафия ухмыльнулась:
— Флиртовала, конечно.
Служанки продолжили сплетничать, выдумывая небылицы про нее и Мэнни, словно Амаль не было на кухне.
Она никак не реагировала на болтовню служанок, продолжая резать лук.
Она молчала до тех пор, пока Нима не спросила напрямик:
— Вы ведь были раньше знакомы, не так ли, Амаль?
Наверное, мама Халима сказала ей об этом. Иначе откуда ей знать? Нима работает в доме не так давно.
Горничная глазела на Амаль с таким жадным любопытством в ожидании ответа, что ей даже стало неловко.
— И я уверена, что вы двое непременно поженитесь, — выпалила она.
— Нима… — с легким упреком произнесла Амаль, но девушки продолжили обсуждать Мансура.
Вдруг, словно по мановению волшебной палочки, предмет их горячего обсуждения появился на кухне и приветствовал их своим бархатным баритоном:
— Прекрасные леди, как вкусно у вас здесь пахнет.
Амаль, с горящими от подкалывания подруг щеками, тщетно пыталась скроить серьезную мину, когда обернулась на голос Мансура.
Он сменил деловой костюм на тенниску и шорты карго, которые выгодно подчеркивали его атлетическую, мускулистую фигуру. Даже в полутемной кухне Амаль не могла не заметить, насколько он привлекателен.
Улыбка смягчила суровые черты его лица, и в ответ на хихикающие приветствия Сафии и Нимы он сверкнул еще одной улыбкой. Ровные белые зубы блеснули на фоне смуглой кожи и коротких черных завитков небольшой бородки, которая выглядела неряшливо-сексуально, хотя ей совсем не о том следовало думать.