– Кто вернется? – спросил Ширяй, – Гендальф, ачивка за караван будет?
Крапива выпрямлялась все ближе, заставляя нас продолжить путь – так мы и шли: впереди стелилась, освобождая дорогу, а после того, как Ширяй проходил – вставала дыбом. Так мы и оказались у неожиданно уютного домика на крапивной полянке. Он действительно был почти вплотную окружен крапивными кустами и изредка прорастали ели сосновые. Получилась полянка, которая домик в себе хранит, а елочки и крапива скрывают ее от глаза чужого.
А еще тут были зайцы. Прыснули серые во все стороны, сидели на крылечке да нас испугались. Фырх и нет никого.
– Ишь, буркнул старик, – попрошайки! Крапивник, где ты! А ну выходи!
Никто не вышел, но старик не сильно волновался и посмотрел на меня. Достал из густо-белой шевелюры листок и раздраженно кинул на землю.
– Ну заходите, если что.
Когда я в сени входил, то чуть еще пару зайцев не раздавил, очень уж много ушастых под ноги посыпалось.
– Уважай! – рявкнул дед и тряпку откинул, закрывающую гостевую, – не губи несмышленых.
Внутри пахло дымом, травами, медом и капусткой. По стенам у старика развешаны листья сушеные, сухой травкой подпоясанные. Они и издавали запах чудесный. В углу комнаты место для костра и дыра в потолке, чтобы дым выходил. Казанки глиняные, разные, ложки деревянные и какие-то недоедки еще в мисках. Так вообще чисто для одинокого. А то, что одинокий дед и наверное вдовец видно сразу. Как не крути – вон лапти валяются, он их стыдливо прячет, вон копоть на стенах не отмытая, а вон и тулуп весь в зеленом и с запахом характерным.
– На мою хату старую похоже, – провозгласил тать, проскальзывая вслед за Владом и осматриваясь, – а ты награду выдаешь за прохождение? Мне бы мечи получше этих обрубков.
Старик молча уселся на свой лежак и приглашающе махнул рукой, а посох рядом поставил. Кто-то пнул сзади в ногу, и я обернулся. Маленькая табуреточка стояла за спиной и чуть изогнула верхнюю часть вверх, как будто на меня смотрела. А потом ближайшая ножка пришла в движение, да как даст.
– Ай, – крикнул Ширяй. – Чего пинаешься?
Зазвенели вытаскиваемые мечи, и дед вдруг как рявкнет: "Стой!". Они и замерли. "Сидайте!"
Табуретки, которые стояли рядом с каждым гостем вдруг успокоились и замерли. Я сел первый. Немного опасаясь и готовый к тому, что сей же час или укусят в одно место или убегут, но ничего не случилось. Нормальная твердая дубовая табуретка. Посмотрев на меня и Влад с Ширяем оружие спрятали и сели.
Дед смотрел на нас и молчал. Мы тоже, ждали от хозяина первого шага. А он все молчал. Сглотнул и запыхтел как паровоз, но ничего не выдавил. В комнату забежал вдруг заяц. Серенький такой, красивый: с белым брюшком и ушками, торчащими вверх. Постоял секунду на середине и, стуча лапами, ускакал. Как-то сразу опять тяжело стало и неуютно. Дед плюнул под ноги и недовольно крякнул.
В наступившей тишине зашептал Ширяй: "Нормально его заглючило".
И тут что-то ухнуло и зола взлетела облачком вверх, на миг закрыв собой кострище. Когда морок рассеялся, то в кострище стоял маленький человечек. Ростом мне до пояса, а Владу еще ниже; одежка все зеленая – штанишки, на ногах башмачки и накидка с рубашкой. Все отливало зеленым, даже волосы, в которых как у старика торчали беспорядком листья и пух тополиный.
– Чего смотрим? – пробурчал он, – нелюдим наш леший. Одиночество любит. А тут такое дело. Даже вышел вас спасать.
Малыш (хотя по морщинам не скажешь) вылез и прошествовал мимо покрасневшего старика, который так и сидел столбом к углу с домашней тварью кое-как расставленной на полках. Схватил котелок и потащил назад.
– Чай будешь, Лешак?
Тот робко кивнул. Не обращая на нас внимание новичок, прошествовал назад, таща котелок. Влад ринулся помогать, но малыш грозно глянул и тот все понял, назад сел.
– Я Крапивник, он – Лешак. Вот и все знакомство, – бурчал маленький, – живем тут уже тысячу лет, никого не трогаем.
Он швырнул котелок на кострище и пальцами щелкнул, сразу ветки и загорелись. И вода взялась невесть откуда.
"Никому не подчиняемся. Только Ярилу и Велеса слухаем. Я то что? Вопрос риторический. Я слуга только, а Леший сила. Был. Покой любил. Тишину. С водяным воевал иногда, да это ведь издавна повелось. Не от большой любви собачились – вражда вековая, но до смерти не бились. Не то, что сейчас. Чай будете? Хороший, на травах."
Я кивнул. Чудно. Вроде как недавно с нежитью воевали. А тут уже чаи готовимся гонять.
"Я бы посоветовал из крапивы чай – буркнул крапивник и на лешего взгляд бросил, – при ревматизме хорошо, подагре, да и мочегонное. Но хозяин против будет. Говорит много противопоказаний. Ишь ты. Слово выдумал".