Чья-то рука легла мне на плечо и я оглянулся. Травник. Он улыбался.
– Спокойно. Все будет хорошо.
Влад уже исчез в зарослях крапивы, но еще слышно было как тело волочится по земле.
"Ну нифига себе – Ширяй встал и отряхиваясь уже шел в дом – Что это было?"
"Идемте чай пить" – сказал крапивник – Я баранки достану с печи, сушеные, вкусные."
Я открыл было рот, когда из кустов крапивы вылетел взъерошенный, красный и сильно потрепанный но целый Влад. Он прошел мимо ошеломленного Ширяя и зашел в дом, не смотря никому в глаза.
"Ладно. Я все понял. Спасибо".
Ширяй пожал плечами и закрыл дверь.
Глава 10
Он ничего не помнил из произошедшего, а мы и не напоминали. Даже Ширяй. Хотелось больше никогда не вспоминать эти пустые глаза и силу безумца. С такими силачами лучше дружить и ничье прошлое не ворошить.
Алёнка замолчала и больше её слышно не было. То ли устала, а то ли и не было никакой девушки в ночи. Влад больше не рвался её спасать и только колени почесывал.
А мы тем временем боевой совет собрали.
– Крапива это хорошо, – говорил Порошок – но против армии Турчиллы она не поможет. Если он отправит сюда своё войско, то снесет избушку вместе с нами, и трава твоя их не остановит.
– Пока останавливает, – буркнул Травник, – какая нечисть не любит хорошей крапивной порки.
Ширяй хохотнул и даже Травник слегка улыбнулся, только Влад ничего не понял и продолжал тело расчесывать. Так яростно чесался, что я даже переживать стал, как бы до кости не счесал себе мясо. Но судя по лицу он получал от этого удовольствие. Чертовщина.
– Еще раз повторю, – упирался старик, – мы здесь в опасности. И не только мы. Эти молодцы тоже пропадут, когда придет нечистая. Плохо будет всем без исключения.
– Нам бы только до рассвета продержаться, – вставил Ширяй, – а потом мы уйдем. Сейчас ломиться некуда, темно же, хоть в глаз дай.
– Факелы дадим, – парировал Порошок, – крапиву раздвинем. Только идите себе подальше.
– Нельзя так. Не по русски это.
– Ага, – подтвердил Ширяй. Я молчал, не зная что сказать, а Владу было все равно.
– А мы не русские. Мы – нерусь. Нежить лесная. Какое гостеприимство, о чем вы юноша? Да и грабителю с большой дороги разве о вежливости спорить? На себя посмотри, душегуб.
– А ну полегче, дед – начал Ширяй когда Влад заговорил.
– Тихо вы! Идет зверь!
По лесу кто-то шел, и шел шумно. Хрустели ветки, ломалась крапива, разлетались в стороны невидимые птицы. А еще это тяжелое звериное дыхание.
– Волк, – безразлично сказал Влад, и это действительно был Зверь.
Сначала из темноты появилась длинная узкая пасть: черный нос, белая пасть с кровавыми пятнами, узкие глаза, почти сведенные к переносице и ощерившиеся зубы. Белые, острые и невероятно большие. Травник охнул и бросился запирать дверь. Ширяй вытащил свои кривые орудия, Влад свой меч, а я порылся за пазухой в поисках пращи. Перед глазами опять закружили разноцветные руны, как в последнее время бывает перед сражением.
– Кто танкует? – выкрикнул Ширяй, захлебываясь своим азартом. Широкая улыбка открыла кривые, черные зубы и выражение непередаваемого счастья.
– Спокойно, – сказал Порошок и вышел на крыльцо.
Волк уже стоял на поляне. Я обязательно возьму гусли и напишу песнь про зверя и про то, как холкой он доставал вершины деревьев. Небольшое преувеличение не повредит, но волк все равно огромный. Размером с лошадь или быка откормленного. А еще про храбрость старика напишу, который на встречу зверю гигантскому без оружия вышел.
Волк остановился на расстоянии прыжка и посмотрел на старика, и на нас, поневоле выглядывающих, из-за спины Травника. Теперь было видно, что зверь потрепанный и грязный. Свалявшая клочьями и струпьями грязная шерсть, которая была раньше светлой. Шрамы на боках и незаживающие раны. Глаз из которого течет какая-то гадость и второй глаз отдает красным-болезненным цветом. Но все еще чувствовалась прежняя мощь и когда он заговорил чувство только усилилось.
– Здравствуй, Порошок.
Ширяй охнул и сам себе рот ладонью прикрыл. Травник искоса глянул на него, только на мгновение и ничего не сказал.
– И ты здрав будь, Отец Волк. С чем пожаловал? Лешего дома нет, да я и не помню, чтобы тебя приглашали.