– Мы с Ширяем старались тебя из могилы выкопать, да не смогли.
– Еще раз, – говорю, – из какой еще могилы?
Короче, лезли они тогда по туннелю к выходу, и земля начала сверху сыпаться. Да так грозно, что парни ускорились и вылетели на поверхность как камни из пращи (это он так сказал, не я), а подземный лаз возьми и обвались. Засыпало все к чертовой матери, а потом еще и выровняло и трава выросла в миг, там где выход был. Вот только меня с ними не было. Это Влад с надрывом сказал и отвернулся, чтобы скупую мужскую слезу вытереть. Спящий священник заохал и пообещав кого-то стреножить, упал на землю. Там и заснул.
– Вот мы и копали. Хотели тебя вырыть, пока не поздно. Только земля стала твердая как камень. Руками не возьмешь. Не то, что руками, даже мечами. Я там свой и потерял. А сделать ничего не смогли. Остался ты там в земле поганой. Кстати, а как ты жив вдруг?
Влад поднялся и посмотрел волком, а сам рукой за кувшин схватился. Как бы мне в голову не прилетело.
– Спокойно, – я даже руки поднял, как фриц в Берлине, – жив я. Чудом можно сказать выжил.
– А если ты нежить? – приближался Влад медленно, но я не отступал. Не этот раз.
– А ты убедись, брат. Святой воды у нового брата твоего полно, наверное.
– Чего это нового, – смутился Влад, – брат он один. С кем огонь и воду прошел. Турчиллу с кем рубил. Это ты.
– С этим ты мед – пиво пьешь, а меня нежитью называешь и кувшином целишься.
– Ты это.. – Влад сел, – извини. Вспылил немного. Нормальный ты. Только как вылез все-таки?
– Вытащила меня сила неведомая назад и зашвырнула в логово упырей. Злые как псы и крови моей желают, как ребёнок игрушку. Еле отбился, выскочил чуть живой и… А сколько я добирался?
"""
Ширяй пропал потом. Они долго меня искали и даже хотели вернуться в лес и попробовать войти в лаз с другой стороны, но не вышло. Лес не пускал. Деревья смыкались решеткой, пыль летела в глаза, дорога сворачивалась кольцами и прочая жуть. Так несолоно хлебавши они пошли по дороге. Ширяй громко ругался непонятными словами и замкнулся в себе. По дороге они сели отдохнуть, и Ширяй пропал. Отошёл на секунду за деревце и больше не вернулся.
Влад искал его, ждал его, кричал и следы на земле изучал… В итоге потеряв надежду дошёл до деревни, попросился на постой к попу, да и напился с ним. А потом явился я.
– Нормальный мужик, священник этот. Видно, что не из простых. Много в жизни повидал. Вот и ушёл на покой, людям помогать. Святой человек.
– Заметно, – сказал я, когда святой человек особенно громко всхрапнул. – Приходи в себя и в путь. Аленка долго ждать не будет.
И тут началось. Крики начались вдалеке, а потом приближались и увеличивались, текли в сторону нашего двора.
– Нехорошо, – сказал Влад и неуклюже переступив скамейку, покачиваясь побрел к воротам. А я за ним.
Крики приближались и усиливались. Вопили в основном женщины: звали на помощь, призывали убить, просили что-то вернуть. Весь этот многоголосый хор быстрой речушкой лился в нашу сторону.
– Тихо! – рявкнул поп не открывая глаз. – Тпру! и заснул опять.
По улочке между домами бежало маленькое существо, и ещё не разглядев его толком, я понял, что его нужно остановить. Распахнул калитку и вылетел на середину улицы, за спиной уже стоял полуголый Влад, не успел рубаху одеть. Вот что значит нормальный НПС – всегда рядом.
Я сунул руку в карман за пращей, а существо остановилось на перекрестке, решая куда бежать.
За ним шли люди. Множество женщин с непокрытыми головами и красными от слез глазами. Они плакали, выли и кричали одновременно создавая совершенно неразборчивую какофонию. Когда существо остановилось встали и они, не решаясь подойти ближе. И неудивительно.
Тварь напоминала человеческое существо, но это была самая настоящая нежить. Похожа на маленькую сгорбленную старушку. Висящие нечесанные волосы закрывают лицо, но отлично видно горбатый весь в морщинах нос, глаза горят красным, а из кривого рта торчат мелко-мелко рядами острые зубы. Руки бледные, как у трупа и на пальцах длинные грязные когти. Старушка полностью голая и прикрывает срам только волосами, горбом и плачущим свертком.