Хан отмахнулся от него как от мухи и ничего не ответил. Он на меня смотрел.
– Ну что, красавчик? Будем возвращаться? Мы из-за тебя проблем поимели выше крыши. Еле разрулили. Скажи, "Том"?
Том ничего не ответил, обиженно промолчал, но Хану не нужен был его ответ. Как любому идеальному злодею ему хотелось поговорить.
– За вас ведь деньги хорошие дают, вы это дерьмо выдерживаете и мозгами не едете. Мы деньги взяли, а товар улетел на крыльях ночи. Я бы сказал, что ты мне теперь деньги должен, но что с тебя возьмешь. Пришлось самим погружаться в этот долбанутый мир.
– А мне интересно, – сказал Том, – давай перед тем, как вытащить тестеров осмотримся? Я никогда внутри Вирта не был. Интересно же, шеф, а?
– Эх, размахнись рука! Развернись плечо!
Не весть откуда взявшийся Влад отвлек чужаков и они на секунду прервались. Влад был грозен, Влад был ужасен в гневе и меч его был остр и бежал он быстро, да только пуля быстрее оказалась. Лег сиротинушка в землю сырую третий раз.
– Достал уже, – сказал Том скривившись, – ну так что, осмотримся?
– Ты, бл, прямо палач, – засмеялся здоровяк и похлопал напарника по плечу, – косишь их, даже не зажмурившись.
– Так это НПС. Чего его жалеть? Я же не совсем.
– Ну тогда следующий раз в ножевую с ним пойдешь. Посмотрим кто сильнее ты или компьютер. Заодно и осмотришься.
Том замолчал и скривился обиженно, а командир его уже к нам шел. Медленно вразвалочку, автомат держит на груди, ухмыляется – еще бы рукава закатал и получился бы фашист самый настоящий. Друг его обиженно следом плетется и оглядывается иногда – Влада опасается.
Отец Василий при их приближении затрясся как в лихорадке и подвывать начал жалобно, а Ширяй влево клониться начал испуганно. Зря, шли они все-так к нам с Василием. Я молчал, но страшно было невероятно. Здесь на Руси я чувствовал себя дома, в безопасности, но пришли басурмане из реальной жизни и даже Три Богатыря нас не спасут теперь. И мы все трое понимали это очень хорошо.
Хан остановился и задумчиво на нас смотрел, отец Василий дрожал и всхлипывал а я просто похолодел, предчувствуя беду. И беда не заставила себя ждать.
– Вот как это все работает? – задумчиво сказал Хан, – Кто мог сотворить такое?
Он вдруг наклонился и что-то сделал за моей спиной. Отец Василий тихо завыл, но глухо и булькая, как закипающий чайник.
– Программисты? – Том смотрел на своего шефа чуть ли не с обожанием, но оглядываться не забывал.
– Программисты, – выдавил, как ругательство Хан, – разве эти очкарики могут сделать такое? Ты только глянь, оно ведь как живое. Теплая кожа, слезы текут по щекам мокрые, глаза бегают, дергается, боится. Крест на груди как настоящий, ряса грязная, дышит тяжело, захлебывается от слюней – черт, да как возможно сотворить такое вообще? Объясни мне. Это ведь не автомат на конвейере сложить из запчастей. Это, бля, целый мир с живыми людьми.
– Отпустите меня, пожалуйста, – промямлил священник и я услышал медленный, характерный звук.
– Зачем тебе нож, – испуганно спросил Том.
– Оно еще и разговаривает, – жутко медленно заговорил Хан. Он говорил с отцом Василием, но страшно было мне. Страшно так, что я боялся повернуть голову, посмотреть, что происходит там, сзади. Что они делают? Что делает здоровый вояка со своим кинжалом? А еще я страшно боялся, что сейчас прилетит удар в затылок и длинное холодное лезвие вонзится в череп и пройдет внутрь, разрезая внутренние органы и вгрызаясь в мозг.
– Смотри, Томик, родной. Оно боится за свою жизнь. За свою виртуальную жизнь, которой и нет в принципе. Я убивал разными способами и разных бойцов: черных, белых и желтых; худых и толстых; высоких и низких; профессионалов и простаков но виртуальных людей я не убивал, Том.
– В игры не играл? – робко переспросил его напарник и не дождался ответа. Громиле в камуфляже интереснее общаться с самим собой.
– За убийство андроида и срока не дадут – я в кино видел.
– Это не кино…
– Да заткнись ты! – заорал он так, что друг отступил, – не ломай тягу.
– Что будет если я сейчас ему нож в шею воткну? Поп забьется в судорогах, схватится за шею, пытаясь остановить кровь и булькая? Как он будет умирать здесь? Будет ли ему больно или только соседям? Забрызгает все вокруг кровью или нет?