— Ион!
Юноша дернулся. Глаза раскрылись. Он потряс головой.
— Райан? Что… что тебе нужно?
— Давай-ка присядем.
Ион кивнул.
— Да. Спасибо.
Он неуверенно сел на кровать. Огромные глаза светились синевой. Ион смахнул волосы с лица, слабо улыбаясь Райану.
— Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
Райан сел напротив, придвинув стул. Скрестил ноги, устроился поудобнее. Долгое время изучал мальчика. Оба молчали.
— Грант говорит, у тебя был небольшой приступ, — наконец проговорил Райан.
Ион кивнул.
— Теперь все прошло?
— Да. Как продвигаются дела с кораблем времени?
— Чудесно.
— Ты обещал показать мне его, когда все будет готово.
— Увидишь. Когда все будет готово.
— А когда это?
— Скоро. Еще несколько дней.
— Я так хочу его увидеть. Все время о нем думаю. Представляю погружение во время. Можно отправиться в Древнюю Грецию. Слетать в гости к Периклу, и Ксенофонту, и Эпиктету. А можно отправиться в Древний Египет и поболтать с Эхнатоном. — Он счастливо улыбнулся. — Как же мне не терпится его увидеть!
Райан придвинулся еще ближе.
— Ион, ты полагаешь, что достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы выйти? Может…
— Достаточно хорошо? О чем ты?
— О твоих приступах. Думаешь, тебе стоит выходить? Ты так слаб.
Ион нахмурился.
— Это не совсем приступы. Не называй их так.
— Не приступы? А что же это?
Ион замялся.
— Наверное, мне не стоит об этом рассказывать. Ты все равно не поймешь.
Райан поднялся.
— Что ж, Ион. Если считаешь, что со мной не стоит говорить, то я возвращаюсь в лабораторию. — Он подошел к двери. — Жаль, что тебе не видать корабля. Тебе бы он точно понравился.
Ион с жалобным видом подошел к Райану.
— Так мне нельзя на него посмотреть?
— Если бы я больше знал о твоих приступах, я смог бы решить, можно тебе выходить или нет.
Лицо Иона дрогнуло. Райан напряженно вглядывался. Можно было прочесть мысли Иона, так явно они проступили в чертах лица. Шла тяжелая внутренняя борьба.
— Может, расскажешь мне?
Ион глубоко вздохнул.
— Это видения.
— Что?
— Видения. — Лицо Иона ожило и засияло. — Я давно это знал. Грант говорит, не может этого быть, а я знаю: видения. Если б они были у тебя, ты бы сразу понял, что это такое. Они ни на что не похожи. Они настоящие, реальнее, чем это. — Он постучал кулаком по стене. — Гораздо реальнее.
Райан медленно прикурил.
— Продолжай.
И тут словно плотину прорвало.
— Реальнее всего, что вокруг нас. Похоже на вид из окна. Только окно это выходит в другой мир. Настоящий мир. Гораздо более настоящий, чем этот. Этот по сравнению с тем — просто бледная тень. Здесь лишь тени, контуры изображения.
— Тени настоящей реальности?
— Да! Именно так. Отображения настоящего мира. — Ион взволнованно забегал по комнате. — Все это, все, что мы видим вокруг… Здания. Небо. Города. Бескрайние моря пепла. Все это не настоящее. Все такое смутное и размытое. Я ведь здесь ничего не чувствую, не то что там. И каждый раз здесь все становится менее настоящим. А тот, другой мир растет, Райан. Растет становится ярче. Грант говорит, это мое воображение разыгралось. Но это не так. Там все по-настоящему, не то что здесь, в этой комнате.
— Почему же тогда мы все этого не видим?
— Не знаю. Это было бы здорово. Ты просто должен заглянуть в тот мир, Райан. Он прекрасен. Когда к нему привыкаешь, он прекрасен. Только сначала надо привыкнуть.
Райан призадумался.
— Расскажи, — попросил он наконец. — Я хочу точно знать, что ты там видишь. Твои видения повторяются?
— Да. Я вижу одно и то же, но каждый раз все ярче.
— И что же это? Что там такого «настоящего»?
Ион ответил не сразу. Он как-то поник. Райан не торопил сына. Что творится у него в голове? О чем он думает? Мальчик снова прикрыл глаза. Руки напряжены, костяшки пальцев побелели. Он снова ушел, ушел в свой далекий мир.
— Ну? — Райан попробовал вернуть его.
Так значит, у мальчика видения. Видения некоего «реального», непознаваемого мира. Средневековье какое-то. С его собственным сыном! Ирония судьбы. И ведь как раз тогда, когда они разделались с этой человеческой слабостью — неспособностью принимать реальность такой, какая она есть. Разделались с вечной мечтательностью. Неужели наука никогда не достигнет своей цели? Неужели человек всегда будет предпочитать иллюзии реальности?