– Всё?
– Всё.
– Невесело как-то.
– Да нет, нормально. Стала жить не иллюзиями, а реалиями – работой, общением с Олей, даже пробовала вышивать крестом. Не улыбайся так, почему бы и нет? Я одинокая свободная женщина, и могу позволить себе любую прихоть. В том числе и вышивку.
– Это я так, не обижайся. Просто не ожидал, считал, что вышивание крестом – удел старушек. Как вязание носков, рукавичек и свитеров с оленями.
– Ну, значит, я молодая старушка. Потому что связала пинетки для Олиного малыша и даже уже начала вязать кофточку. Я всё ж таки крёстная, если, конечно, последние события не изменят Олино решение.
– Конечно, нет! Ты будешь прекрасной матерью…крёстной, – добавил Евгений, и посмотрел на Ирину смеющимся взглядом, а Ирина между тем нервно сглотнула и попыталась изобразить на лице безмятежную улыбку. «Я вижу, как тебе тяжело, поэтому прошу не притворяться при мне. Будь самой собой. Пожалуйста, Ирина».
«Как всё это неловко. Только бы не раскиснуть прямо здесь, нужно дождаться возвращения в номер. Быть естественной?! Смешно! Если бы я дала волю своим эмоциям, я бы многое ему сейчас сказала, но какой смысл?»
Официантка очень кстати вернулась с заказом. Ирина просто накинулась на коктейль. Евгений с беспокойством поглядывал на то, как быстро через изящную трубочку в виде змейки исчезал коктейль из Ирининого стакана. А в голове Ирины царил тем временем хаос. Она вдруг увидела Евгения будто под другим углом. До сих пор Ирина романтизировала его образ, для неё он был образцом, потому что и сравнивать особо было не с кем, и понравился он ей сильно. И вдруг в мгновение он стал совершенно чужим, причём не только чужим мужем, но и просто чужим. Они просто сидели во второсортном баре, просто говорили ни о чём, просто теряли время друг на друга, потому что у них выдалось несколько часов свободного времени. Очарование прошло. Осталась проза жизни. Вот этот седеющий мужчина напротив – отец её ребёнка. Любит ли Ирина его или Евгений нужен ей только как гарант спокойной жизни, как помощник в воспитании её, простите, ИХ ребёнка? Или всё же только её? А если сейчас признаться во всём и без обиняков спросить его, будет ли он помогать ей? Что он ответит?
Ирина подняла глаза, но не увидела Евгения, зато услышала его голос со стороны подиума. Он собирался петь?
Зазвучал аккомпанемент, и полились слова незнакомой песни. «Руки протяни, да глаза сомкни, и пойдём: пусть твою ладонь родники умоют серебром. Глянь, – бабочки-народ просят в хоровод, – не откажи, они тебя ждали, платье подбирали с той весны…» Евгений словно пел для своей невесты. Невесты, которая сидела со своей тётушкой и ждала с нетерпением её выздоровления. Чтобы стать ЕГО женой.
«А как же я?», – спросила Ирина сама у себя, и сама же ответила: «А меня в этой песне просто нет». Внезапно подвело желудок, и Ирина постаралась как можно незаметнее покинуть залу.
Её крутило и выворачивало минут двадцать, а может и больше. Слёзы смешались с тушью, Ирина плакала, не в силах остановить рвотные позывы. Постаралась дышать помедленнее, и ей стало немного легче, желудок отпустило. Вспомнилось выступление Евгения. Стало жалко себя. И слёзы снова побежали по щекам. Слёзы одиночества и беспомощности. Мама, папа, бабушка, Андрей и даже Оленька её покинули. Совсем одна! Только Володя, возможно, мог бы её поддержать сейчас. Ирина вынула мобильный телефон из кармана брюк, в очередной раз подивившись прихоти Ольги, подарившей ей этот странный аппарат, и набрала номер Владимира. Трубку сняли не сразу, но спустя некоторое время Ирина всё же услышала знакомый голос: «Да, Ирина, слушаю тебя». Ирина ничего не сказала, только всхлипнула.
«Ирина, ты там что делаешь?» – «Да плачу я, Володь» – «Тебя Евгений обидел или ты из-за этой истории с аварией?» – «Меня жизнь обидела» – «Что ты говоришь?! У тебя будет ребёнок!» – «И что? Мать-одиночка – прекрасная перспектива. Всю жизнь мечтала именно об этом. Меня сейчас тошнило, и даже посочувствовать было некому. Одна наедине с толчком» – «Где Евгений?» – «Песню пел. Мы в караоке-баре. Как я понимаю, про свою принцессу. Володь, мне тут одиноко. Забери меня, а?» – «Ириш, ты же знаешь, я не могу Оленьку оставить. Ей сейчас непросто» – «А мне?» – «У тебя есть Евгений» – «Что? Есть? Евгений? Умоляю, Володь, разве он есть у меня? Разве не у НЕЁ» – «Я в том смысле, что ты его гостья, и он обязан позаботиться о тебе» – «Вот то, что он ОБЯЗАН, а не по собственному желанию, меня и останавливает» – «Перестань истерить, успокойся. Когда вернёшься в номер, позвони» – «Я поняла» – «Ирина, ты сильная девочка, ты сможешь. Просто успокойся, и ты увидишь, что не всё так плохо. И не стесняйся говорить Евгению о своих нуждах» – «Окей».