Ирина отворила дверь кабинки, подошла к предусмотрительно открытому ею крану холодной воды (чтобы шум воды заглушил другие звуки), умылась, прополоскала рот и вытерла салфеткой тёмные разводы под глазами. Постояла немного, грея руки под электросушилкой, и пошла к выходу.
Напротив выхода стоял Евгений, бледный, как полотно. Ирина остановилась. Несколько минут они просто стояли и смотрели друг на друга. Потом Евгений шагнул навстречу, обнял Ирину и прижал к себе. А она просто прислонила голову к его плечу и замерла, полная блаженного покоя. Ирина понимала, что нужно отстраниться, превратить долгое отсутствие в подобие шутки, но не могла больше лицемерить.
– Пошли домой, – тихо сказал Евгений, и Ирина кивнула головой в знак согласия.
Возвращение домой было похоже на прогулку влюблённой парочки: Евгений приобнимал Ирину за плечи, она шла, склонив голову, изредка взглядывая на Евгения, когда он спрашивал её о самочувствии. В эти мгновения их глаза встречались и улыбались друг другу, будто находились в немом сговоре. Дорога заняла несколько больше времени, поскольку наши герои шли не спеша. С неба летела снежная пыль и тут же таяла на одежде и ресницах, на лице.
– Ты хорошо пел. Что это была за песня?
– «А над нами облака», автора уже и не припомню, но мне эта песня очень нравится.
– Красивая. Ты пел про жену?
– Какую жену? Нет у меня никакой жены!
– Про будущую. Ты ведь женишься.
– Вообще-то я пел для тебя. Хотелось поделиться.
– А. Понятно, – сказала раздумчиво Ирина, а про себя подумала: «Я так и знала, он пел про НЕЁ, но хотел, чтобы я разделила с ним его чувства. Бесчувственный эгоист».
Хотя… Он ведь не знал правды, не так ли, а посему имел полное право заблуждаться на счёт Ирины, воображая её исключительно другом. И ещё: Ирина теперь точно решила, кому она позвонит в первую очередь по приходу в гостиницу – Алёне Геннадьевне, своему любимому гинекологу и наперснице. Ирина давно не навещала свою знакомую, клиника находилась за городом, а Ирине было уже трудновато водить автомобиль по причине частых головокружений.
Однако, несмотря на все свои планы, едва за Евгением закрылась дверь и, Ирина, освободившись от верхней одежды, прилегла на диванчик чтобы «чуть-чуть отдохнуть», глаза её сами собой закрылись, и она погрузилась в глубокий исцеляющий сон, без сновидений…
– Алёна Геннадьевна…
– Да, голубушка. Рада тебя слышать, Ириша. Как дела, как малышка, активно шевелится?
– Доброе утро. Вы не заняты, я Вам не мешаю?
– Ну что ты, разве ты можешь мне помешать. Так как твоя девочка себя ведёт?
– Вчера вечером всю меня испинала, но я не для этого звоню. Понимаете, тут такое. Евгений пригласил меня на свою свадьбу. И я поехала, не смогла отказаться.
– Ой, милая, что ты такое говоришь? Твой Женя решил жениться? На другой?
– Да, но свадьба откладывается, и он уговорил меня составить ему компанию. На правах старой знакомой, понимаете?
– Ситуация. А что ты? Как ты нашла в себе силы согласиться? Зачем тебе всё это? И ты, наконец, сказала ему, что он отец твоего ребёнка, как собиралась?
– Нет, – Ирина наклонила голову и подняла плечо, придерживая трубку мобильного телефона, затем она руками потёрла виски, пытаясь унять лёгкую головную боль.
– Вот глупенькая. Неважно, женится он на тебе или на другой женщине, он вправе знать, что станет отцом. Это ты хоть понимаешь? Если ты не расскажешь ему правды, судьба может наказать тебя, и сурово. Насколько я поняла, он ответственный человек, и не бросит своего ребёнка. Не лишай малышку отца, очень тебя прошу.
– Я понимаю, но никак не могу собраться с силами. Только настроюсь, как что-то случается. Помните Ольгу, мою подругу, она привезла меня к вам в клинику? На днях выяснилось, что она мне родная по отцу. То есть сестра. И ещё выяснилось, что это по вине отца погибла моя мама, она узнала правду.
– Господи, Ирина. Я и не подозревала, что с тобой происходит. Почему сразу не позвонила, почему носишь эту боль в себе? Ирина, я уже предупреждала тебя, нельзя копить в себе негатив, не будь такой скрытницей, делись печалями с близкими тебе людьми. Молчание – вред для тебя, в твоём положении.
– Всё это верно, да только из близких людей Вы одна и остались. С Володей и Олей мне сейчас не очень хочется общаться, нужно как-то всё это пережить.
– Солнышко, а что Оля говорит?
– А что она может сказать, просит прощения. Хотя она здесь не причём. Умом-то я это понимаю, но не могу простить, даже не её, а отца своего и маму Ольги. Они лишили меня полноценного детства, радости семейного очага, близкого человека. Из-за похоти, обычной похоти. Как это противно! Нет, я не могу, я не смогу стать прежней с Олей. Слишком много боли.