Перед мысленным взором Ирины возникло лицо бабушки: решительное, с поджатыми губами. Горе её не сломило, а лишь ожесточило. Она продолжала работать директрисой школы и преподавать русский язык и литературу в старших классах, не ушла с работы и не посвятила свою жизнь воспитанию Ирины. Несмотря на то, что педагогическое образование и огромный опыт работы с самыми разными детьми мог отчасти заменить родительскую заботу. Если бы бабушка просто обнимала и целовала её на ночь, Ирина была бы самой счастливой девочкой в мире. Но та рассудила иначе, решив почему-то, что Ирине будет лучше среди чужих людей. Правда, потом приняла внучку и даже завещала Ирине свою квартиру и счёт в банке. Поэтому у Ирины было теперь подспорье в виде немаленькой суммы, которой должно было хватить не только на время декретного отпуска, но и на обучение дочери, когда та вырастет и захочет (если захочет) получить высшее образование.
В последние годы бабушка Капитолина определённо стала мягче и даже хвалила внучку, когда той удавались те или иные репортажи. А свой портрет, нарисованный Ириной мягкой пастелью, бабушка пометила в красивую деревянную раму под серебро и очень любила смотреть на него, сидя в кресле напротив портрета. Капитолина приняла и Андрея, и ни разу не высказала Ирине недовольства, что та привела в дом мужчину, наоборот, бабушка очень надеялась понянчить внуков. Да вот не вышло.
Все эти воспоминания вихрем пронеслись в голове Ирины и улеглись каждое на свою воображаемую полочку. Пока хозяйка не решит снова стереть с них пыль.
На улице стало гораздо холоднее, чем днём, когда Ирина вышла от бабушки. Она задержалась немного дольше, чем планировала, и теперь в Москве сгущались сумерки. До остановки нужно было идти минут десять бодрым шагом, но Ирина так вымоталась за пять дней, проведённых в Москве, что была не в состоянии идти быстро, несмотря на дождь и сильный ветер. Накидка быстро намокла под косым дождём, зонт выворачивало, выкручивало ветром, ноги вязли на забрызганном грязью асфальте.
Тётя с бабушкой вызвались проводить Ирину до остановки, однако она вежливо, но настойчиво отказалась. Ирина не любила причинять людям неудобства, а тем более родным людям. Она шла, рассматривая силуэты домов сквозь туман дождя, и думала о том, что впервые за долгие месяцы ей было по-настоящему хорошо и спокойно. О Евгении она старалась не думать, беря пример со Скарлетт О′Хара, откладывавшей негатив на потом. А сейчас Ирина перебирала фрагменты дня, проведённого у бабушки, и её сердце цвело от счастья. Вот если бы ещё сегодня не встретиться в отеле с Евгением, счастье было бы полным. И лечь в постель без грустных дум, без слёз и сожалений. И уснуть сладко. Ирине не хотелось делиться счастьем с человеком, который причинял ей боль, даже если он об этом не подозревал.
Впереди Ирины шла компания смеющихся девушек. А за колонной она заметила Евгения, беседующего с менеджером отеля. Чтобы остаться незамеченной, Ирина примкнула к девушкам и влетела в лифт так ловко, словно не было усталости. И всё же успела заметить, что Евгений посмотрел в её сторону и верно увидел её, потому что прервал беседу.
Ну и что, подумаешь, какая разница, через несколько дней он будет безвозвратно потерян для всей женской половины человечества. Только одной счастливице выпала честь владеть его сердцем, и эта счастливица – не Ирина. Так зачем печалиться, что этот тёмный и холодный октябрьский вечер Ирина проведёт в одиночестве?
Закрывшись в своём номере, Ирина достала ноутбук, включила скайп и набрала номер Ольги. «Да, я слушаю», – голос Ольги был тихим, она словно пересиливала себя, но хорошее воспитание не позволяло не брать трубку телефона.
– Оля, я должна с тобой поговорить, выходи в скайп, – Ирине не терпелось увидеть подругу и, как оказалось, родную сестру. Впрочем, Ирина никак не могла привыкнуть к мысли, что Ольга её сестра, и не просто сестра – родная сестра.
– Ирин, я не очень хорошо себя чувствую, извини, – голос Ольги стал совсем тихим.
– Что случилось? – Ирина почувствовала, как к горлу начала подкатывать тошнота.
– Ничего не случилось. Ладно. Я просто не хочу выяснять с тобой отношения. Давай, я рожу, а потом разберёмся со всем.
– Да ни с чем не нужно разбираться, Оль. Всё хорошо. Правда. Ты ни в чём не виновата. Я узнала правду. Я нашла родственников отца, – Ирину просто распирало от желания скорее рассказать сестре про бабушку и тётю, про всё.