– Да, Ирина. Что?
– Я бы хотела поговорить. Наедине. Как это возможно?
– Да очень просто, – и Евгений нажал на какую-то кнопочку на сидении водителя. Тотчас же между водителем и пассажирами опустилась полупрозрачная темная шторка.
– Ты можешь говорить. Перегородка заглушает речь, а у водителя автоматически играет музыка.
– Он правда ничего не услышит?
– Нет. Говори, что ты хотела?
– Не знаю, как начать. Все это очень странно, необъяснимо.
– Говори.
– Ты уверен, что твой дед не разговаривает?
– Да. Хотя иногда мне кажется, что он что-то тихо проговаривает. Но врачи уверяют, что речь потеряна. А что?
– Просто сегодня я стояла на террасе и разговаривала с твоим дедом.
– ? Что ты делала?
– Разговаривала. Вернее, говорил он. И попросил, чтобы я передала тебе его слова. Сказал, это важно.
– Что же он тебе сказал? – улыбнулся Евгений.
– Про знакомство с твоей бабушкой. Про ранение и про то, как твой отец не узнал его, когда дед вернулся с войны.
– Отец правда не узнал деда, он рассказывал. Там какая-то тайна была, дед и бабушка молчали всю жизнь, хотя отец много раз просил их рассказать об этом дне. Дне, когда дед вернулся с войны.
Ирина повторила рассказанную дедом Евгения историю, умалчивая о некоторых его репликах относительно моделей.
Евгений молчал и как-то странно смотрел на Ирину. Удивленно и удовлетворенно одновременно, будто ее пересказ дедушкиных слов подтверждал что-то, о чем он и сам знал.
– Почему твой дед сказал, что тебе важна эта информация?
– Однажды я попросил его рассказать о событиях того дня. Отец все никак не мог составить полную картину событий, что-то помнил, что-то в силу малого возраста забыл. И дед пообещал рассказать. Но только моей будущей невесте. Странно, когда я женился в первый раз, он не проронил ни слова.
– Но я – не твоя невеста. Я – твоя гостья.
– Да, не бери в голову. Если дед и вправду решил рассказать, он сейчас уже не очень хорошо понимает, что происходит вокруг. Но я поговорю с врачами. Вдруг, это прогресс, и речь можно вернуть, – казалось, Евгений и верил и не верил в рассказ деда.
– Твой дед правда может говорить. Иначе откуда я узнала бы, как звали твою бабушку? И про ранение? Была повреждена одна нога, а сейчас у твоего деда нет обеих ног. Подумай сам, ну откуда бы?
– Я займусь этим вопросом. Обращусь к лучшим врачам, постараюсь еще раз провести комплексное медицинское обследование. Если бы ты знала, сколько их было, этих обследований. Я не хотел мириться с болезнью деда, приглашал лучших докторов, но все, как один, разводили руками и говорили, что чудес не бывает.
– Значит, бывают.
– Возможно. Ирина, ты не против поужинать со мной? – Евгений явно решил переменить тему.
– А почему я должна быть против? С радостью с тобой поужинаю.
– Вот и хорошо.
Вернувшись в номер после ужина с Евгением, Ирина долго перебирала в памяти события минувшего дня. То ей вспоминался разговор с дедом, если, конечно, его можно было назвать разговором. Скорее всего, монолог, но до чего же странно, что Евгений не понимал речи деда, а она, посторонний для старика человек, вдруг разобрала его речь. Порой Ирине казалось, что она нафантазировала эту странную беседу на террасе, но Евгений частично подтвердил слова деда, а значит, ей не показалось.
Потом мысли Ирины перемещались в конец дня, ей вспоминался ужин с Евгением, его нежный взгляд и ладонь, теплая и жесткая, которой он накрыл ее руку. О чем они говорили? Что-то неприятное случилось за столом, какая-то фраза расстроила Ирину. Что же это было? Ах да, Евгений сказал, что решил купить невесте роскошное платье в одном из бутиков, пока не решил в котором. Старое платье казалось ему простоватым. На замечание Ирины относительно того, что видеть подвенечное платье жениху – дурная примета, Евгений только посмеялся. И спросил, какой размер носит Ирина, пояснив, что его Наталья приблизительно тех же пропорций. Ирина ответила, что не знает точно, вероятно размер 52 по российской шкале. Евгений заметно оживился после ее ответа, достал маленькую алую коробочку. И показал Ирине кольцо – бриллианты в сочетании с нежными топазами, посетовав при этом, что кольцо тоже скромное, и что невеста не любит слишком дорогих вещей. А он, Евгений, готов осыпать её звездами с неба, так она ему дорога.
Ирина сидела, почти не притронувшись к ужину, слушала Евгения и не знала, что ей делать, радоваться за любимого или рвать волосы на голове от невозможности что-либо изменить. Какая-то Наталья поселилась в сердце и мыслях человека, которого Ирина любила, любила так, как никого в этом мире. Даже ребенка, дочь, которая ворочалась в ее чреве, чувствуя волнение матери, Ирина любила меньше. Евгений был для нее всем. Она и дышать начинала и жить, и цвести, лишь, когда рядом появлялся Евгений. И вот, незнакомая ей Наталья отнимет у нее возможность и жить, и дышать полной грудью, и радоваться, глядя в его карие глаза. Когда она успела стать ему столь близкой, эта незнакомка? Хотя упрекать в случившемся Ирина отныне могла только себя. У нее дважды был шанс стать незаменимой. И оба раза Ирина бесталанно упустила этот шанс.