Без пятнадцати девять утра Ирина была при полном параде: алое платье, лисья накидка и аккуратная причёска. Макияж неброский, словом, настоящая подруга жениха – главное, не затмить невесту.
Без пяти девять в дверь постучали. Это был швейцар, он предупредил Ирину, что лимузин подан и предложил проводить до машины. Ирина прошла, как в тумане, в лифт, дверцы лифта захлопнулись. Швейцар молчал, и слава Богу, потому что ни говорить, ни думать Ирина уже не могла.
Лимузин оказался грандиознее, чем предполагала Ирина. Она хотела поздороваться с шофёром, но тот словно не замечал её: отвернувшись, курил сигарету. Запах сигареты показался Ирине знакомым, но она не придала этому никакого значения: Мало ли мужчин курят именно эту марку. Марку, которую курил Андрей. Швейцар любезно распахнул перед Ириной заднюю дверь, водитель лимузина только глубже надвинул на голову джинсовую кепку.
И вот лимузин тронулся с места, Ирина взглянула сквозь затонированное стекло на отель и подумала, что ещё один-два дня, и она будет далеко от этих мест. И этот вид станет всего лишь одной картинкой из калейдоскопа других картинок. Её прошлого.
Водитель снова закурил. Ирина не выдержала:
– Я попросила бы вас. Неужели вам не говорили, что курить в салоне при пассажире запрещено? Об этом даже таксисты знают.
– Неужто? – нет, этого не может быть! Андрей, это его голос, его запах. Что за наваждение?!
– Узнала? Ты ведь узнала меня ещё на улице. По запаху почуяла. Да, это я, – и водитель скинул кепку и тёмные очки. Андрей. Только сильно изменившийся, постаревший, коротко бритый, синяки под глазами. И глаза: злые, полные ненависти. «Я же обещал на суде, что вернусь, и вот я здесь. Рада?» Ирина немного пришла в себя, и тут ей на помощь пришла бессонная ночь, стало как-то всё равно, что будет дальше. И всё же Ирина решила попробовать разбудить в Андрее жалость.
– Андрей, я беременна. Если что-то случится со мной, ты покалечишь двух человек. Понятно, что ты зол на меня, но при чём здесь ребёнок, да ещё и не родившийся?
– Девочка или мальчик?
– Девочка.
– Мило. Но ты не переживай. Папашку мы тоже доставим. Сдохнете оба. Ох, прости, все трое, – и Андрей захохотал.
– Его-то за что? Тебе я нужна, ну так и бери, вот я.
– А просто не люблю богатеньких. Раздражает он меня. Как он посмел трахать мою девушку?! Помнится, это я хотел от тебя ребёнка. А какой-то козёл опередил. Нехорошо.
– Зачем ты так? Ты же убить меня хотел.
– Хотел тогда, хочу и сейчас. Интересно, чьё желание сильнее: его или моё? Наверное, моё сильнее. Ты хоть представляешь, каково на зоне?
– А на том свете?
– Ну всё, девочка, поговорили, – и Андрей опустил перегородку между водителем и пассажиром.
Что делать? Мозг лихорадочно трудился над решением этого вопроса. Ирина понимала, что не может звонить по телефону. Единственное, что она могла успеть, это включить кнопку слежения и послать короткое сообщение. Что она и сделала. Потом, выдохнув с силой, спрятала телефон под корсетом. Было больно и неудобно, но другого пути она не видела. Если Господь будет милостив, преступники не станут её раздевать, и тогда есть шанс спастись. Если их с Евгением не убьют.
Перегородка снова опустилась. «Я как-то упустил одну деталь, ну-ка давай сюда свой телефон, сучка». Ирина протянула Андрею дорогущий телефон, подарок Евгения. От удивления Андрей даже присвистнул. «Ну коза, да на деньги с этого телефона можно два месяца жить. Чем ты его так поразила, не расскажешь?» – «Это просто подарок, старый телефон разбился». – «Панятна», – ухмыльнулся Андрей и, вырвав из рук Ирины её маленькую сумочку, вновь опустил перегородку. У Ирины от страха свело челюсти и заболел живот. Она не молилась с тех пор, как хотела свести счёты с жизнью. А теперь перед глазами встал текст молитвы «Живые в помощи», и Ирина, словно по написанному тексту, стала повторять эту молитву не один и не два раза, а всё то время, пока продолжалось движение.
Наконец, машина остановилась. Дверцу отворили: «Ну что, шагай, сучка, да смотри, не сломай ножку. Будет больно». Андрей пошёл сзади, толкая Ирину в спину чем-то, похожим на дуло пистолета. Ирина сразу поняла, что её ведут в какое-то помещение, просто почувствовала близость жилья. И точно, через пять минут быстрой ходьбы перед глазами Ирины раскинулась большая поляна, посреди которой стоял то ли сарай, то ли домик лесника, такой он был неказистый.
– Вот, красавица, тут и пройдёт торжество. Только голубей выпускать не будут. Всё остальное, страсти, слёзы и любовь обещаю. Торжество справедливости.
Дверь в сарай была открыта. Ирину грубо втолкнули вовнутрь. Сначала, после яркого солнца, она ничего не увидела, но когда глаза привыкли к полутьме, Ирина чуть не заорала от ужаса. В углу, с привязанными к смежным стенам запястьями, висел Евгений. Его лицо походило на большой синяк. Однако, несмотря на то, что был измучен физически, Евгений посмотрел на вошедших. Глаза Евгения и Ирины встретились, Ирина еле сдержала слёзы, она понимала, что преступники не должны понять, насколько ей дорог человек, которого они истязали. Ирина выдавила из себя остатки храбрости, и повернулась лицом к Андрею: