лился на землю. - Что случилось? - Напарница подоспела очень вовремя. - Не знаю, он хотел подойти к осколку башни Вечности, а потом... вот... - Подними его, потащим в тюрьму, там разберутся! Отличное решение. Пусть начальство и разбирается. Ловкие пальцы обшарили карманы нарушителя спокойствия. Нельзя терять бдительность, вдруг там бомба? - Сколько? - Напрочь прагматичная коллега смотрела, прищурив глаза, словно прицеливаясь. - Не густо, но с миру по нитке, бедным стражникам на обед и наскребется. Она засмеялась, подхватывая безвольное тело с другой стороны и парочка удалилась в сторону городских казематов, не обращая внимание на внимательно следящего за ними наблюдателя. Эрт Лежать было очень жестко и неудобно. К тому же затекла рука и казалось, что тысячи иголок впиваются в плоть. Я застонал, открывая глаза. Так, так, плиты пола холодные грязные, местами выщербленные, видать, ухода не знали со времен строительства. Ну и куда меня занесло на этот раз? Ох ты ж, фирять ваши коляски, как говорил один хороший друг. Снова тюрьма? Не смешно. Тело мое, это радует. А вот посоха нет. Плохо. Но, похоже, меня сюда не для запретных боев бросили. Маленькая загаженная камера буквально забита орудиями пыток. Кладовка палача? Или в местных казематах магистр боли приходит лично к каждому заключенному? Так сказать, с доставкой на дом. Хотя было стойкое подозрение, что весь этот реквизит должен создавать у пленника соответствующий настрой еще до того, как ему начнут задавать вопросы. Асфель и Тьма, даже присесть некуда! На залитые засохшей кровью нары с торчащими из досок ржавыми кандалами умащиваться совершенно не хотелось. Я нашел у стены местечко почище, и начал размышлять, что слишком уж часто для добропорядочного даэва попадаю в застенки. Наверное, пора делать соответствующую татуировку, которыми так гордятся опытные сидельцы. И учить блатной сленг с песнями. Хотя нет, песню, правда, одну, я уже знаю. Ее часто пел в Тольбасе местный пьянчужка, утверждая, что она чуть ли не тюремная классика. Самое время исполнить, а то создается впечатление, что про меня забыли. Откинув со лба непослушные волосы, я возвел очи горе и проникновенно затянул, стараясь как можно точнее копировать манеру исполнения мэтра, с обязательным повторением двух последних строк каждого куплета: По льдистым степям Белуслана Где водится нежить в горах, Бродяга, судьбу проклиная, Тащился с щитом на плечах. Бродяга, судьбу проклиная, Тащился с щитом на плечах. Набедренники нефилимов, Кольчужные с кучей заплат, Шапчонка на нём ремоделка И с дохлого закла халат. Шапчонка на нём ремоделка И с дохлого закла халат. Бежал из тюрьмы тёмной ночью, У асмов за правду страдал. - Идти дальше нет больше мочи, И в рифт свой опять не попал. Идти дальше нет больше мочи, И в рифт свой опять не попал. Он к нужному месту подходит. На камень садится и ждет, И грустную песню заводит - Про Элиос что-то поёт. И грустную песню заводит - Про Элиос что-то поёт. Разлом появился и ганкать Навстречу родимая мать, „Ах, здравствуй, ах, здравствуй, маманя, Здоров ли отец мой и брат?" „Ах, здравствуй, ах, здравствуй, маманя, Здоров ли отец мой и брат?" „Отец твой в Брустх0нине в Адме, Вампиром поганым сидит, А брат твой давно уже в Бездне, Унфестом костями гремит. А брат твой давно уже в Бездне, Унфестом костями гремит. Там было еще много куплетов про жену и выводок детей, которых стоило навестить, пока те не померли: перерождение в даэва одного из супругов - жестокая штука для уже сложившихся семей. В общем, текст давил на жалость, эхо металось в пустом коридоре, отделенном от камеры мощной решеткой, а я блажил, что есть мочи. Настолько увлекся - даже момент появления рядом страдальчески морщащийся Веды пропустил. - Не нужно так волноваться, - подала она голос, улучив паузу в исполнении. - Знаю, здесь не совсем приятное место, но ты в безопасности. Не уверена, помнишь ли меня, я - Веда, посланница Ариэль. Да помню, помню, такую тварь тяжело забыть. Вечно лезла богине, как говорится, без мыла в задницу. На задних лапках танцевала, выклянчивая местечко потеплее. Надо же, пристроилась таки. Хотя, синекура тут или ссылка, еще не знаю. - Ты не почувствовал никаких изменений в теле, оказавшись перед обломком башни Вечности? Или особенную силу? Ничего такого? Продолжила жадно расспрашивать местная начальница, едва дождавшись отрицательного жеста. Думает, что я вместе с памятью и разума лишился? Начну первой встречной изливать душу? Хотя почему бы и не показать лояльность. - Это было странное видение. Битва... Все взрывалось... Крики... Они сводили с ума. Жуткий вой, сгораемых заживо! Добавив патетики в голос, на разные лады повторил про вопли, разбившие мою хрупкую детскую психику и страшные взрывы. Когда начал по третьему или четвертому кругу, та махнула рукой. - Достаточно. Главное, что обломок башни отреагировал на тебя, Эрт. Он - самое важное, что тут есть. Мне необходимо посоветоваться, а ты можешь пока осмотреть Святилище. Дверь я оставлю открытой, оружие вернут стражники на выходе. Жду у себя через час и помни, за тобой постоянно наблюдают. Надеюсь, причин возвращаться в эту темницу у тебя больше не будет. Веда исчезла, переместившись мгновенным порталом, а я поднялся и, не особо надеясь на результат, пнул решетку. Как ни странно, та со скрипом отошла в сторону. И где в этой богадельне охрана? Седой тюремщик, кроме посоха, на прощанье, немного смущаясь, сунул мне увесистый сверток. - Душевно поешь, даэв. Ребята расчувствовались, сто лет уже ее не слышали - молодежь не чтит традиции, забывает старые песни, а тут, как бальзам на душу: полный вариант, без сокращений, еще и так шикарно исполненный. Словно в прежние времена вернулись. Эх, да что там! Вот, возьми, не побрезгуй - собрали по мелочи, на первое время хватит. Сюда же кого притаскивают, так уже начисто обобранными - патрульные совсем совесть потеряли. Я поблагодарил, принимая подношение, пообещал заходить при случае, а если еще раз закроют, не отлынивая исполнять весь классический репертуар. Говорить, что кроме «Бродяги» больше ничего не знаю, не стал - зачем старика расстраивать? Он здесь, наверное, еще до Катаклизма служил. А оказавшись на улице, проверил содержимое карманов. Мда, даже медного кинара не оставили. Невдалеке виднелся сквер, в котором я и расположился. С удовольствием съел пирожки и несколько бутербродов, завернутых мне тюремщиками, пересыпал в куб горстку монет, заботливо положенных в потертый кошелек. Пожалуй, пора снова повидаться с ручной шавкой Ариэль. Веда восседала на монументальном сооружении, так любимом служителями Храма Кайсинеля. И попробуй только вякнуть крамольное «трон»! Рабочее кресло, никак иначе. Разводить политесы она не стала, с ходу заявив, что надеется на помощь в изучении первого обломка башни Вечности - той каменюки, рядом с которой нашли мое бессознательное тело. Мол, между мной и им в тот момент установилась мистическая связь. Этим нужно воспользоваться. Так, что прямо сейчас могу и начинать. Главное, с отчетами не затягивать. Ах, я вам, значит, нужен? Отлично! Тогда верните деньги. Что значит, какие? Украденные городским патрулем, доставившим меня в тюрьму. Веда переменилась в лице и через несколько минут перед ней переминалась с ноги на ногу нагловатого вида парочка. Парень и девушка в облегченных латах стражников. Услышав, что от них требуется, они приуныли, но отпираться не стали. Мол, изъятые ценности как раз несли сдавать на хранение, все по протоколу, никакой крамолы. Да? Я демонстративно пересчитал сумму и заявил, что было гораздо больше. Ровно в десять раз, извольте вернуть, ворюги. Их вытянувшиеся лица, признаться, принесли мне хоть и мелочное, но вполне искреннее удовлетворение. Не ждали? Привыкли безнаказанно запускать руки в чужие карманы. За что боролись, дорогуши, на то и напоролись. Парочка едва не подавилась от моей наглости, однако все их возмущения так и остались невысказанными. Веда разве что не испепелила незадачливых патрульных взглядом, рявкнув: - Вернуть! Таким тоном, что мне самому захотелось вывернуть к ее ногам карманы. - Мы еще встретимся на узкой дорожке, - прошипел, передавая деньги, парень. - Буду ждать, - я обворожительно улыбнулся ему в ответ. Разжиревшая в местной синекуре стража для меня опасности не представляла. А осколок Башни? Ну, посижу рядом с умным видом, как я его еще изучать стану? Лизать, что ли? Или посохом колотить? Демонстрируя лояльность и трудовой энтузиазм, я после аудиенции сразу отправился на Центральную площадь Святилища. Делать все равно было больше нечего, а там вокруг обломка разбили настоящий парк с фонтаном, шелковистой травой и экзотическими цветущими деревьями. Вот как раз в тенечке и поизучаю, валяясь на травке. Не заснуть бы только. Следом шаг в шаг топал Адор, управляющий Храмом. Официально - чтобы дать распоряжение охране пропускать в любое время дня и ночи к объекту нового сотрудника, а неофициально, естественно, шпионить и докладывать посланнице верховной богини, чем занят странный даэв. Ну и пусть, мне он ничуть не мешал. Работая на публику, я обошел вокруг обломка, торжественно возложил на него руки и нараспев проговорил редк