– Я верю в Мерсера, – во всеуслышанье, на все Соединенные Штаты объявил Рэй Меритан. – Верю: его мытарства, мучения, смерть многое значат для каждого.
Ну, вот дело и сделано. Он публично признался во всем… и для этого даже не потребовалось особого мужества.
– Молитесь за Уилбера Мерсера, – закончил он и вновь заиграл на арфе серо-зеленый джаз.
«Идиот, – подумал Глен Гольдстрим. – Сам же себя и выдал! Недели не пройдет, как угодишь за решетку, и твоей карьере конец!»
– Планк-планк, – откликнулись струны арфы, а сам Рэй ответил Глену лишь невеселой улыбкой.
IV
– А помните ли вы историю о дзенском монахе, игравшем с детишками в прятки? – спросил мистер Ли. – Если не ошибаюсь, ее описал Басе. Монах укрылся в дворовой уборной, а дети не подумали туда заглянуть и вскоре забыли о нем. Человеком он был крайне простым, наивным, и на следующий день…
– Да, признаю: дзен сродни глупости, – ответила Джоан Хияши, отхлебнув чаю и обнаружив, что он совершенно остыл. – Дзен воздает хвалу простоте, легковерию. Полагаю, вы помните: легковерным называют того, кого легко обмануть, обвести вокруг пальца.
– Выходит, вы воистину исповедуете дзен, так как уже обмануты, – заметил мистер Ли, выхватив из-за борта пиджака пистолет и направив его на Джоан. – Вы арестованы.
– Кубинским правительством? – кое-как совладав с собой, уточнила Джоан.
– Правительством Соединенных Штатов, – пояснил мистер Ли. – Согласно вашим же собственным, прочитанным мною мыслям, Рэй Меритан – видный мерсерит, а сама вы склоняетесь к мерсеризму.
– Но я вовсе не мерсеритка!
– Однако симпатизируете мерсеризму неосознанно. Готовы принять его. Я ведь в силах прочесть все это, пусть даже вы не сознаетесь в подобных мыслях даже самой себе. Сейчас мы с вами отправимся назад, в Соединенные Штаты, разыщем там Рэя Меритана, а он укажет нам путь к Уилберу Мерсеру. Все проще простого.
– Ради этого меня и послали на Кубу?
– Я – член Центрального Комитета Коммунистической партии Кубы, – объяснил мистер Ли, – и единственный в ЦК телепат. Обсудив положение, мы единогласно решили: перед лицом угрозы мерсеризма необходимо действовать в сотрудничестве с Государственным департаментом Соединенных Штатов до разрешения кризисной ситуации. Наш самолет, мисс Хияши, вылетает в Вашингтон, округ Колумбия, через полчаса. Едемте в аэропорт: время не ждет.
Джоан Хияши беспомощно обвела взглядом ресторанный зал. Ни посетители за соседними столиками, ни официанты не обращали на них никакого внимания. Дождавшись, пока один из официантов с нагруженным до краев подносом не пройдет мимо, она поднялась на ноги.
– Этот человек, – заговорила она, ткнув пальцем в сторону мистера Ли, – пытается увезти меня силой. Прошу, помогите!
Узнав мистера Ли, официант только улыбнулся Джоан и пожал плечами.
– Мистер Ли у нас – человек видный, известный, – сказал он и поволок поднос дальше.
– Да, так и есть, – подтвердил мистер Ли.
Выбежав из полукабинета, Джоан со всех ног бросилась в дальний угол зала.
– Помогите, прошу вас, – заговорила она, обращаясь к пожилому кубинскому мерсериту с ящиком сочувствия на столике. – Я мерсеритка, меня вот-вот арестуют!
В изборожденном морщинами лице старика что-то дрогнуло. Повернувшись к Джоан, сидящий за столиком впился в нее пристальным взглядом.
– Помогите, – пролепетала она.
– Славь Мерсера, – ответил старик.
«То есть помочь он не в силах», – сообразила Джоан и оглянулась.
Мистер Ли, не опуская нацеленного на нее пистолета, остановился в двух шагах позади.
– Этот старик даже на ноги не поднялся. Не шевельнул даже пальцем, – заметил он.
Джоан бессильно поникла головой.
– Вижу. Вижу…
Вдруг несший обычную повседневную чушь телевизор в углу, поперхнувшись, умолк на полуслове, лицо девушки рядом с бутылкой чистящего средства угасло, экран почернел… а затем из динамика раздался голос нового диктора, заговорившего по-испански.
– Ранен… серьезно, но не смертельно, – прислушавшись, констатировал мистер Ли. – Что вы, мисс Хияши, как мерсеритка, чувствуете в эту минуту? Подействовало происшедшее и на вас? Ах да, верно: вначале ведь следует взяться за ручки, причем осознанно, по собственной воле, иначе эффекта не последует.
Джоан, подхватив стоявший перед стариком-кубинцем ящик сочувствия, взвесила его в ладонях и стиснула ручки что было сил. Мистер Ли в изумлении поднял брови, шагнул к ней, потянулся к ящику…
Нет, боли Джоан не почувствовала.
«Вот оно, значит, как?» – удивилась она, оглядевшись вокруг.