– А улыбаться они случайно не прикажут? – Даг сорвался на крик. – Вот взбредет им в башку, и прикажут!
– Нет, – сказал генерал Джаб, качая несуразно большой круглой головой, которая особенно нелепо смотрелась на тощей шее. Многочисленные награды на высоком воротнике-стойке словно разошлись пятнами по нездоровой, усыпанной прыщами коже. – Улыбаться не надо, нация должна видеть скорбь на ваших лицах, чтобы осознать весь масштаб трагедии.
– Задачка не из легких, – отозвался Крейн.
Русский путешественник во времени стоял молча. Его узкое с крючковатым носом лицо, которое казалось еще у́же благодаря переводческим наушниками, выражало неподдельное участие.
– На короткий миг страна узрит ваше присутствие, – продолжал Джаб, – камеры крупнейших телеканалов одновременно дадут вертикальную панораму вас троих, а комментаторы, заранее проинструктированные, произнесут приблизительно следующее…
Генерал развернул листок с печатным текстом, надел очки и, откашлявшись, стал зачитывать:
– «Наши операторы поймали в кадр троих мужчин. Никак не разберу, кто это… А вы видите?»
Джаб оторвался от текста и пояснил:
– Дальше начнутся предположения, здесь дикторам разрешено импровизировать, а после они в унисон воскликнут: «О господи, Роджер!» Или Уолтер, или Нэд, в зависимости от смены…
– Почему не Джаб? – встрял Крейн. – Вдруг по такому случаю в эфир выйдет особое «Шоу с генералом»…
Джаб невозмутимо продолжал читать:
– «О господи, Роджер! Поправь, если я ошибаюсь… Это ведь наши хрононавты! Во плоти! Но как?! Означает ли это, что ребята каким-то чудом избежали роковой…» Тогда вступает его коллега и авторитетно объясняет: «То, что мы сейчас наблюдаем, Дэвид – или Генри, или Пит, или Ральф, – есть первый официальный опыт реализации ЭВР, экстра-временного резерва. Трое мужчин, которых мы видим, отнюдь не иллюзия. Однако нельзя, подчеркиваю, нельзя воспринимать их как настоящих хрононавтов. Миссия наших отважных героев еще не окончена. Вековой скачок – вот их цель, а нынешнее появление здесь, в настоящем – результат непредвиденной остановки на пути к покорению временных континуумов».
Эдди прикрыл глаза. Сейчас Крейн попросит, чтобы его засняли с воздушным шариком и сладкой ватой в руках. Идиотская реакция на идиотскую ситуацию. Еще немного, и у них поедет крыша…
Усталое сознание кольнула мысль – в который раз это повторяется? В сотый? Тысячный? Пусть доказать ничего нельзя, но факт остается фактом. Они и раньше сидели тут, слушали эту чушь, обменивались колкостями…
Даг неуютно поежился.
– В чем дело? – с нажимом спросил Бенц.
– Каков максимальный объем ЭВР для всей вашей команды? – впервые подал голос русский. – И какой процент вы исчерпали?
– Судя по тому, что нам сказали, истрачена приблизительно половина, – после паузы ответил Бенц.
– Расчет верен, – загромыхал генерал, – до дня Национального траура ЭВР хватит. Правда, пришлось поторопиться со вскрытием и судмедэкспертизой, но ввиду общего настроя населения…
При слове «вскрытие» Эдди содрогнулся и, не в силах больше сдерживаться, заявил:
– По-моему, мы впустую тратим драгоценный временной резерв. Вместо того чтобы болтать всякую ерунду, предлагаю ехать в лабораторию и посмотреть на увеличенные срезы ткани. Полистаем отчеты и вместе, коллективно, обмозгуем, что к чему. Медицина пока в замешательстве, но вдруг у нас получится разобраться? Ответы – вот что требуется. Ответы на незаданные пока вопросы. До вопросов доберемся позже. – Он перевел дух: – Кто за?
– Разглядывать собственную селезенку на экране? Увольте, – буркнул Бенц, – я и так подписался на похороны. Вскрытие – это уже слишком.
– Прекрасный шанс осыпать тех, кто пришел почтить нашу память, крошечными кусочками обагренных кровью внутренностей… – мечтательно пропел Крейн. – Генерал, распорядитесь, чтобы врачи сложили ненужные обрезки в пакетик, а мы будем разбрасывать их, как конфетти, и улыбаться.
– Согласно существующим инструкциям, – генерал порылся в бумагах, – улыбка неприемлема на траурных мероприятиях. Таким образом, тему можно считать закрытой. Что касается вашего присутствия на вскрытии, которое в настоящий момент движется полным ходом…
– И которое мы, сидючи здесь, провороним, – заметил Крейн, обращаясь к Эдди. – Вот вечно мне не везет!
Проигнорировав товарища, Эдди склонился к микрофону на груди русского.
– Офицер Н. Гауки, ориентируясь на собственный опыт краткосрочного, но чрезвычайно успешного полета, что лично вы назовете главной угрозой для хрононавта? Риск имплозии при повторном входе в темпоральное поле в результате пространственного совпадения, как в нашем случае? Или вас с напарником беспокоили и иные проблемы?